Библиотека

Как ни странно, после этого Северус почувствовал себя намного лучше. Слёзы девочки порадовали его. Ей больно? Что ж, замечательно. Теперь в жалости нуждалась она сама. Однако хорошее настроение, если его можно было так назвать, моментально улетучилось, когда вернулся Малфой-старший. Люциус был явно расстроен. Войдя без приглашения в комнату и налив без спроса целый стакан коньяка, блондин залпом выпил его и устало опустился в свободное кресло. Снейп тяжело вздохнул, понимая, что аристократ никуда не уйдёт, пока всё не расскажет. Значит, надо побыстрее выслушать его стенания и, отправив восвояси, насладиться одиночеством.
– Люциус, что случилось?
– Нарцисса.
– Причём тут цветы? – Не понял Мастер Зелий, не особо внимательно слушая собеседника и думая о своём.
– Я говорю Нарцисса, а не нарциссы, – обиделся Малфой. – Жена моя. Бывшая.
– ???
– Она потребовала встречи и заявила, что собирается вернуться ко мне.
– Собирается?
– Именно, – промычал бывший слизеринец.
– Ну, так пусть собирается. Ты-то не хочешь этого. Так в чём проблема? Пошли её подальше.
– Не всё так просто, – принялся разъяснять блондин. – После развода я вынужден платить ей содержание, которое, по её мнению, недостаточно велико. Поэтому она и пришла к выводу, что быть супругой Малфоя выгоднее, чем его бывшей.
– Ну, а тебе-то что? Это её проблемы.
– Если бы. При разводе я не горел желанием рассказывать всем и каждому причину расставания…
– Ещё бы, – хмыкнул декан. – Представляю, какие бы появились заголовки в Пророке: "Миссис Малфой ушла к другой женщине!" Вот была бы сенсация.
– Спасибо, Северус, я понял, – обиделся Люциус. – Ну, так вот, поразмыслив, я пришёл к выводу, что для меня будет намного лучше, если официальной причиной будет охлаждение чувств супругов. Мол, разлюбили друг друга и решили остаться друзьями. Всё чинно и благородно.
– И?
– А теперь она грозится пойти к судье и сказать…
– Правду? – Предположил зельевар.
– Нет. Тогда она лишится содержания. Она хочет сказать, что поняла, что всё ещё любит меня. И всегда любила.
– Боюсь, я не совсем тебя понял.
– Дело в том, что в нашем контракте написано, что развод возможен только по обоюдному желанию двух сторон или в случае скандала. То есть старая причина – обоюдное согласие – недействительна, а скандала я не допущу.
– Теперь более или менее понятно. И что ты собираешься делать?
– Удавлюсь или убью её.
– Заманчиво, но это не выход, – покачал головой брюнет. – А ещё варианты есть?
– Насколько я знаю, только один.
– Какой?
– Жениться.
– ???
– На другой.
– Я конечно не сведущ в этом вопросе, но разве это выход? – Удивился Снейп. – Жениться, чтобы избежать женитьбы? Чушь какая-то.
– Смотря на ком жениться, чтобы снова не жениться на Нарциссе.
– Всё равно не понимаю.
– Ну, лучше жениться на ком-нибудь другом, чем на ней.
– Если ты утверждаешь, то я спорить не буду. Значит женись.
– На ком?
– На мне, – съязвил Северус.
– Не смешно.
– Разве? Ладно, возможно, не смешно. Тогда у тебя есть другая кандидатура?
– Ну… Э-э... Есть. Кажется.
– А конкретнее?
– Грейнджер! – Выпалил Малфой.
– Мисс Грейнджер? – Разинул рот от удивления брюнет.
– Ну не миссис же, – фыркнул аристократ, наливая ещё выпить.
– Так ты говорил, что никогда не женишься на грязнокровке.
– Говорил. И не женился бы, если бы не обстоятельства. К тому же…
– Что к тому же? – Насторожился слизеринский декан.
– Она ничего. Молодая, красивая. Ты сам говорил: умная.
– Люциус, а ты часом не влюблён в неё? А?
– Нет! Ну, может, совсем чуть-чуть, – признался блондин. – И потом, я же честный человек.
– Это спорное заявление, – хмыкнул Северус. – И непонятно, к чему оно сделано.
– Дело в том, что я… мы… – Стушевался Малфой, но всё же рассказал про ночь, проведённую с Гермионой.
Когда аристократ закончил, поведение Снейпа смахивало на поведение провинившегося Добби. Мужчина разве что головой об стол не бился.
– Северус, ты хочешь мне что-то рассказать? – С подозрением спросил Люциус, приподнимаясь в кресле и угрожающе смотря на друга.
Зельевар тяжело вздохнул и принялся каяться. Теперь настала очередь Малфоя изображать из себя убитого горем домовика и носиться по комнате. Наконец, намотав пару километров, аристократ решился продолжить прерванный диалог.
– Снейп, ты больной! Я лучше тебя убью! – Заорал блондин, хватая папье-маше.
– Но я думал, что ты… что ты с Джинни… что вы… Поэтому она и пришла.
– Думал? Думал? Интересно, чем?
– Хватит орать, я же извинился, – сказал зельевар, переживая не меньше своего коллеги.
– Ты не передо мной будешь извиняться, – прорычал Малфой. – А перед Гермионой!
– Чтобы я извинялся перед…
– Перед кем? – Угрожающе спросил бывший слезиринец.
Мастер Зелий предусмотрительно промолчал.
– Понял меня?
– Успокойся, может твоя Грейнджер ещё ничего не узнает.
– Ещё как узнает. Об этом позаботится твоя Уизли. – Огрызнулся блондин.
– Она не моя, – вспыхнул брюнет. – И теперь уж точно не будет моей.
– А кто в этом виноват? Кто тебя за язык тянул? Кто?
– Я подумал…
– Ты подумал? Ты ни хрена не думал! Ты поступил как законченный идиот! Научись контролировать себя, Северус.
– Мне? Мне научиться себя контролировать? – Возмутился профессор.
– Тебе. Ты не в состоянии контролировать себя. Больной ревнивец!
– Я… Я повёл себя так с мисс Уизли, – ощетинился Мастер Зелий, – потому что прекрасно знаю тебя. И раз девушка прибегает в расстроенных чувствах и ищет тебя, то…
– Что то? Что?
– Я…
– Ты быстренько решил, что я с ней переспал? Так ведь?
– Да.
– А тебе не приходило в голову, что кроме твоей рыжей принцессы в Хогвартсе есть ещё девушки?
Брюнет невнятно пробурчал что-то в ответ.
– Явно не приходило, – хмыкнул блондин. – Молчишь? Молчи, я сам отвечу. Потому что ты никого другого, кроме малышки Джинни, не видишь. А почему? А потому что по уши втрескался в неё!
– Я просто не мог предположить, что речь о Грейнджер, – оправдывался брюнет.
– Да что ты говоришь?
– Я считал, что ты пошутил. Что даже ради пари ты не станешь спать с грязнокровкой.
– А может, я решил стать либералом не только в вопросах внешней, но и в вопросах внутренней политики.
– ???
– Я преподаю в школе, где учатся не только чистокровные волшебники – внешняя политика. А если я женюсь на одной из них – внутренняя политика.
– Ты и вправду собрался на ней жениться?
– Неважно, – отмахнулся Малфой. – Теперь уже неважно. После того, как ты так любезно поведал о нашем пари Джиневре, Гермиона меня к себе близко не подпустит. А если и подпустит, то только чтобы запустить Авада Кедаврой.
Зельевар несколько секунд смотрел на друга, который сидел словно в воду опущенный, а потом произнёс:
– Хочешь, я поговорю с мисс Грейнджер и скажу, что это была моя идея с пари? Или что вообще никакого пари не было?
– Не надо, Северус. Всё, что ни делается – к лучшему. У нас с Гермионой всё равно ничего бы не получилось.
– Но…
– Оставь. Они гриффиндорки, а мы слизеринцы. Они огонь, а мы лёд. А огню и льду не суждено быть вместе. – Закончил Люциус и погрузился в свои мысли.
Снейп тоже замолчал.

А в это самое время обе гриффиндорки рыдали, уткнувшись в подушки. Наконец семикурсница, которая естественно была посвящена в историю с пари, не выдержала.
– Ненавижу! Как же я его ненавижу! Напыщенный, самодовольный сноб! Гад! Я думала, что он изменился, а он… Скотина! Говорил, что любит, а сам попользовался мной! Сволочь!
– А меня Снейп назвал гулящей девкой! – Вторила рыжеволосая.
– Но он хотя бы не соблазнил тебя, не использовал твоё тело! И не выбросил как ненужную вещь! – Плакала её подруга.
– Вот именно. Ты хотя бы была с Малфоем. Вы провели вместе ночь любви, а Снейп… Мы даже не… – Всхлипнула Уизли, но прикусила язык, увидев, как на неё смотрит Гермиона, поняв, в чём только что призналась.
Но слово – не воробей, вылетело – не поймаешь.
– Джинни, ты же не хочешь сказать, что согласилась бы провести со Снейпом ночь?
– Согласилась бы. Пусть всего на одну ночь, но он бы был моим. – Призналась Уизли. – Я люблю его, Гермиона.
Шатенка тяжело вздохнула и обняла подругу за плечи.
– Какие же мы с тобой дуры. Мы любим тех, которым абсолютно безразличны.
Джиневра ничего не ответила, она сидела и тихонечко всхлипывала.

|| [В оглавление] ||