Нарцисса Малфой сидела за письменным столом в кабинете зельеварения и писала ответ на письмо Фреда Забини. Она отклонила предложение Северуса поужинать в обеденном зале за праздничным столом, чему он, впрочем, не удивился и пообещал вернуться как можно скорее. Все преподаватели, находящиеся в замке, условились посетить праздничный ужин, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие директора, который все еще находился у себя. Нарцисса очень хотела поблагодарить Дамблдора за спасение Драко, но нарушать его покой казалось неловким, и теперь она ожидала, когда Северус, наконец, вернется и поделится новостями. Драко спал в лазарете, а Нарцисса писала письмо, то и дело поправляя сползающую с плеча шаль. В кабинете Северуса было невозможно холодно, хоть камин и горел уже несколько часов. Женщина, задумавшись над очередной фразой, подняла голову и посмотрела на стеллаж у стены. За последний час она успела переговорить с таким количеством людей, что казалось, хватит надолго. И это за небольшой отрезок пути, который она, впрочем, повторила сегодня не один раз. Подземелья Слизерина – больничное крыло. Наверное, так много за один день она не ходила этими коридорами даже во время своей учебы. Она оказалась в Хогвартсе впервые с момента выпуска. Прошлый раз в кабинете Дамблдора она, разумеется, не считала. Знакомые коридоры, наверное, должны были навевать воспоминания, но Нарцисса так быстро по ним перемещалась, что даже не успевала оглядеться. Помимо Снейпа она успела пообщаться с Флитвиком, Макгонагалл, седым аврором и толпой журналистов, с последними, к счастью, косвенно. Все эти беседы были похожи одна на другую. Ей сдержанно сочувствовали, пытались сказать что-то доброе и светлое, но от неискренности говоривших получалось нечто протокольное и никчемное. Макгонагалл смотрела строго, словно говоря: «Что же ты, девочка...» Именно девочкой почувствовала себя Нарцисса, встретив свою бывшую учительницу. Журналисты засыпали просьбами об интервью, соревнуясь в цене и авторитетности изданий. Просматривая ворох писем, Нарцисса не успела толком удивиться, откуда они все знают, как в коридоре ее окликнул седой аврор. Тот самый, с которым она уже имела «удовольствие» беседовать однажды. Как позже пояснил Северус, Дамблдор разрешил аврорам присутствовать в Хогвартсе, желая тем самым показать, что никто здесь не прячется, и твердо ответив, что в стенах его Школы нет ни одного преступника. Аврор наскоро поздоровался и приступил к делу. Цепкий взгляд, вопросы. Впрочем, Нарцисса быстро пресекла это требованием повестки. На что получила жизнеутверждающее: «Вы ее непременно получите».
Из общей канвы выпадали лишь беседы со Снейпом – точно игра в теннис. Вопросы – ответы летали подобно мячу от одного к другому, неизменно выливаясь в извечный вопрос: «Что делать?»
Северус смотрел в глаза – единственный из всех, и его чуть резковатый голос приносил спокойствие. Он позаботился о том, чтобы доступ в лазарет был закрыт для любого человека извне, и, наконец, выпроводил авроров. Письма Нарцисса отправила всей кучей в камин в кабинете зельеварения. Оставила лишь одно – с гербом семьи Забини. Фред сообщал о том, что Лорд известил их о случившемся и отбыл в неизвестном направлении. Так же Фред просил поберечь себя – что-то не понравилось ему в сообщении Лорда. Интуиции Забини Нарцисса доверяла. Кто, как не он, столько лет умудрялся балансировать между двумя мирами. А еще в каждой строчке была искренняя забота и желание помочь. Письмо заканчивалось словами: «Мы с Алин соболезнуем по поводу смерти Люциуса… Знаешь, он был… хорошим человеком. Просто запутавшимся». Нарцисса некоторое время смотрела на последние строчки. «Запутавшийся»… Именно это слово пришло ей самой на ум во время их последней беседы в библиотеке. Мужчина напротив выглядел тогда усталым, подавленным и… запутавшимся, но все же готовым к борьбе. К последнему и, возможно, самому главному шагу. Столько лет Нарцисса ненавидела мужа за то, во что он втравил ее, Драко, Марису… А вот сегодня поняла, что ненависти больше нет. Люциус пытался помешать Лорду и погиб. Значит, он защищал сына… Иногда одним шагом можно перечеркнуть всю свою предыдущую жизнь. И только от тебя зависит, каким будет этот шаг. Несколько лет назад в Опере Мариса заметила: «Мне всегда запоминается финал». Тогда Нарцисса стала анализировать и вспоминать удачные моменты завязки и развития сюжета. Но Марису так и не переубедила. И вот теперь, спустя годы, признала ее правоту. Только… конец одного спектакля означает скорое начало следующего. А в жизни все по-другому. В письме Фреду Нарцисса поблагодарила чету Забини за заботу, сообщила, что у них все в порядке и пообещала позже прислать весточку. И уже в самом конце, на миг задумавшись, написала «спасибо за Люциуса». Фред – друг. Он поймет.
Полагала, что на этом общение с внешним миром закончится, но в окно кабинета зельеварения постучала замерзшая сова, похожая на большой ком снега. К ее лапе был привязан пергамент с гербовой печатью Министерства. Нарцисса еще подумала о мантии невидимке. Была такая у Белинды в их школьную бытность. Взять бы сейчас и спрятаться от всех вместе с Драко. В бумаге содержалось требование раскрыть местонахождение имения с целью обыска в связи с тем, что «погибший в результате несчастного случая в выше обозначенном поместье Люциус Эдгар Малфой находился в розыске за совершение…» Далее шел длинный список злодеяний против магического мира. В первую минуту Нарцисса удивилась осведомленности Министерства, однако хмурый Северус, заглянувший узнать, все ли в порядке, пробежал взглядом по строчкам и удивления не выказал:
- Лорд и сообщил.
- Каким образом?
- Нарцисса, ты как вчера родилась! В Министерстве тоже есть его люди. Это же давно известно.
- Но зачем?
- Чтобы понять, Нарцисса. Ты сейчас перед выбором. Пойдешь на поводу у Министерства, Лорд поймет, что Малфои ему больше не нужны. Откажешь Министерству – начнется охота.
Нарцисса устало прислонилась к кафедре:
- И что теперь?
- Переговорить с Драко.
- С Драко? Ему нельзя волноваться…
- Нарцисса, твой сын сейчас глава рода. Без него ты все равно не сможешь ни наложить защиту на имение, ни раскрыть местонахождение, если вдруг захочешь.
- Я не подумала…
Северус сжал ее плечо и негромко произнес:
- Твой сын примет верное решение. И… он не будет один, - мужчина улыбнулся.
Нарцисса улыбнулась в ответ.
- Побудешь здесь?
- Да. Пока побуду. Драко спит – я не хочу его тревожить.
Дверь за Северусом закрылась, и женщина, не спеша, подошла к камину, протянула к огню озябшие руки. Сердце колотилось при мысли о будущем. Нужно сообщить Драко, нужно что-то решить вместе с сыном. Нарцисса вдруг осознала всю меру ответственности за Драко. От действий, которые они предпримут, будет зависеть будущее. Мысли вернулись к Северусу, к Фреду и Алин. Все же есть те, кто может помочь, кто не отступился от них даже в этой непростой ситуации.
Окликнувший находился в тени, но еще до того, как он шагнул в пятно света от факела, женщина воскликнула:
- Ремус!
Мужчина улыбнулся. Нарцисса почувствовала, как горло перехватило. Эта улыбка… из прошлого. Сколько воды утекло, сколько они пережили, а в улыбке все тот же свет и мудрость.
- Ты… как здесь? – они виделись впервые за почти двадцать лет, но это детское обращение на «ты», когда формальностей не существовало в принципе, а отличались они друг от друга лишь цветом формы, далось легко.
- Я… с людьми Дамблдора, - неловко пожал плечами Ремус. - А… ты?
Ему «ты» далось с заметно большим трудом.
- С Орденом… - Нарцисса усмехнулась. - А я с Драко. Он сейчас в… Ты… официально или в частном порядке? Сейчас я имею в виду?
Ремус закусил губу и чуть склонил голову на бок.
- Сейчас я разговариваю с тобой в частном порядке, – он развел руки, словно подтверждая, что с добрыми намерениями.
Несколько секунд Нарцисса смотрела с недоверием, потом кивнула.
- Ты искал Северуса?
- Да, хотел переговорить с ним перед тем, как идти к Дамблдору.
- Ты идешь к Дамблдору?
- В общем, да, - он взглянул на часы. – Через двадцать минут.
- Скажи ему, пожалуйста, что я хотела бы его увидеть. Мне необходимо поблагодарить его за сына.
Ремус с улыбкой кивнул.
- С Рождеством, кстати.
- И тебя, - улыбнулась Нарцисса. – Совсем забыла про Рождество.
- Мы все забыли.
Он смущенно оглянулся по сторонам, словно чувствуя вину за то, что Рождество в этом году оказалось совсем не праздничным. Взгляд задержался на столе.
- От Министерства? – быстро спросил Люпин, кивнув на конверт.
Нарцисса посмотрела в указанную сторону, потом на него. Они не виделись двадцать лет. Тогда он был скорее другом. Теперь же… Пристальный взгляд серых глаз, не раз заставивший сегодня собеседника отвернуться, вспомнить о неотложных делах… Ремус Люпин не отвел взгляда. Лишь он и Северус.
- Потому что там долгое время скрывался Волдеморт… – вопросительной интонации не было.
Нарцисса резко рассмеялась:
- Он не скрывался там, Ремус. Иногда бывал. В числе прочих людей. И я… не могу дать положительный ответ Министерству, не посоветовавшись с сыном, - в голосе прозвучал вызов.
- А ты уверена, что сможешь дать его потом?
Ремус прищурился, разглядывая женщину напротив. За эти годы он видел ее колдографии не один десяток раз. Казалось, он знал о ней все. Собирал информацию не как аврор, нет. Скорее в память о Сириусе, а еще в память о той девочке с серебристыми косичками. И вот сейчас видел, что колдографии врали. Яркий образ с глянцевых обложек отражал богатство, изысканность, утонченность, но не передавал тоски во взгляде и легких морщинок у глаз – признаки забот и усталости.
- Не уверена, - наконец, произнесла Нарцисса.
Ремус кивнул.
- Что бы ты посоветовал? Не как аврор, а…
- Подождать, - резко ответил Люпин. – Это ловушка с двух сторон. Сдадите имение, и потеряете последнюю защиту. Нужно понять, на что готово пойти Министерство. Первым шагом они потребуют выдачи Люциуса. Думаю, уже готов запрет на его захоронение на фамильном кладбище.
- Его официально причислят к Пожирателям? – ее голос дрогнул.
Ремус кивнул.
- На ваш род падет тень, и потребуются веские доказательства непричастности… К тому же Драко… совершеннолетний.
- Безумие какое-то.
Они замолчали. Нарцисса некоторое время смотрела в пол, а потом перевела взгляд на Ремуса. Как же он поседел за эти годы! Он тоже поднял голову и внезапно подмигнул:
- Эй! Чудеса порой случаются.
- Думаешь?
- Знаю.
- Ты оптимист. Спасибо тебе.
- Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. А еще рад, что ты… такая.
- Какая?
- Настоящая. Не как в газетах…
Нарцисса улыбнулась.
- Я соболезную на счет Люциуса.
Улыбка слетела с губ.
- Спасибо.
Повисла неловкая пауза.
- Я пойду, пожалуй. Рад был тебя видеть, - повторил он.
- Я тоже.
Уже в дверях он обернулся.
- Нарцисса, я понимаю, что сейчас не до этого и не к месту, но… Боюсь, что случая может не представиться.
Нарцисса вопросительно посмотрела на подбирающего слова мужчину.
- Мне… очень хотелось бы навестить… могилу Фриды, - наконец, выговорил он.
Нарцисса вздохнула. Очень быстро в памяти всплыло то, что именно Фрида значила для Ремуса. И для Люциуса... Словно они четверо снова встретились здесь, в стенах Хогвартса. Спустя почти двадцать лет. В кабинете потрескивал камин, пахло травами и зельями, за окном властвовала Рождественская метель. Казалось, стоит закрыть глаза и по левую руку от Рема, как это бывало раньше, окажется улыбающаяся Фрида, а локоть Нарциссы вот-вот сожмет светловолосый слизеринец. А еще за спиной Ремуса непременно мелькнет синеглазый мальчишка или же растрепанная шевелюра Поттера, или самодовольная усмешка Эванс. Времени словно не существовало в этих стенах. Нарцисса на миг прикрыла глаза, почти веря, что когда их откроет, увидит перед собой семнадцатилетнего Ремуса Люпина. Чуда не случилось. Мужчина провел рукой по лицу, убирая с глаз седую прядь.
- Она… Она в имении Форсби, - негромко произнесла Нарцисса. - Если все закончится хорошо… Когда все закончится хорошо, - поправила она сама себя, - я попрошу Фреда это устроить.
Ремус отрывисто кивнул:
- Спасибо тебе. И… Марису мне тоже хотелось бы навестить.
- Это – проще простого. Поместье Делоре перешло в собственность Драко, и пока оно по-прежнему наносимо.
- Спасибо, - повторил Ремус Люпин едва слышно, а потом вдруг вернулся, что-то лихорадочно ища в карманах. – Это способ со мной связаться. Безопасный.
На пергаменте аккуратным почерком были написаны заклинания и пароль для каминной сети. Шаг доверия.
- Обещай, что если тебе понадобится помощь, сообщишь.
Нарцисса благодарно кивнула. Неужели все же такое бывает?
***
Гарри вошел в дверной проем, открывшийся за портретом Полной Дамы. Больно ударился плечом и понял, что до чертиков устал – даже пошатывает. В этот чудный Рождественский день на него навалилось слишком многое.
В гостиной стояла тишина. Гарри почувствовал облегчение. После выматывающего душу разговора с Гермионой и режущей нервы беседы с Малфоем он не чувствовал в себе сил для общения с кем-то еще. Потому и не заглянул в Главный Зал, хотя и обещал Кетти. Мысли о Кетти казались чем-то далеким и незначительным. Гарри тряхнул головой и, сцепив руки на затылке, посмотрел в потолок. Была бы возможность куда-нибудь уехать…
Из-за спинки дивана вынырнула рыжая макушка.
- Привет, - улыбнулась Джинни.
- Привет, - откликнулся Гарри и направился к ней.
Присутствие Джинни не вызвало негатива, с ней всегда было легко. Юноша присел в кресло.
- А я думал все на ужине, - произнес он.
Джинни привстала, передвинула книжку, которую читала, и устроилась удобнее, поджав ноги.
- В общем-то, ты не далек от истины. Все как раз там. Я здесь одна.
- А Кетти?
- Она тоже на ужине. Предположила, что найдет тебя там. Не нашла?
- Я не был в Главном Зале.
- Понятно, - протянула Джинни, посмотрев в камин, и к облегчению Гарри не спросила, где же он был.
- А ты почему здесь? – решил он сменить тему - С Дином поссорились?
- Нет. Все в порядке. Мы просто разделились по интересам на вечер. Он с ребятами играет в плюй-камни, а мне захотелось тишины. В зале жутко шумно, хотя народу кот наплакал.
Выдав всю эту информацию, младшая Уизли обхватила колени и пристально посмотрела на Гарри. Взъерошенный. Усталый. Потерянный.
- Ты Гермиону сегодня видела?
Джинни медленно покачал головой, а потом произнесла:
- Но Рон мне рассказал о вашем разговоре.
- Весело, да? – бросил Гарри, откинувшись затылком на спинку кресла и посмотрев в потолок.
Его руки бессильно свесились с подлокотников кресла. Джинни поймала себя на мысли, что ей нестерпимо хочется его обнять. Крепко-крепко.
- Ты расстроился?
Гарри издал смешок. Джинни не стала комментировать его реакцию.
- Ты знала?
Он по-прежнему смотрел вверх.
- Нет. Я… догадывалась, что у нее есть… человек, которого… Ну в общем, кандидатуру я не предполагала.
- Никто не предполагал.
- Да уж. В страшном сне не привидится. Вы… хоть поговорили?
- С кем?
- С Гермионой. С кем же еще?
- Да. Поговорили.
Вновь повисли тишина.
- Гарри, послушай, - Джинни передвинулась на край дивана и коснулась его руки. Он опустил голову, почувствовав прикосновение.
Неотрывно глядя в ярко-зеленые глаза, Джинни сжала его ладонь обеими руками:
- Ты не должен винить Гермиону. Так… бывает. Это же…. Она очень любит тебя. Поверь. Вы с Роном для нее самые дорогие люди. И… как бы она ни относилась к… нему, это не уменьшает ее любви к тебе. Не отталкивай ее. Ты ей нужен. И она тебе нужна. Я же знаю.
Гарри на миг опустил взгляд, а потом вновь посмотрел на Джинни:
- Почему ты все это говоришь?
- Потому что вы близкие мне люди и я не хочу видеть, как вы мечетесь, не находя себе места от переживаний и боясь подойти друг к другу.
- Джин, все изменилось. Это…
- Да. Изменилось. Вы выросли. Ты же встречаешься с Кетти.
- А при чем здесь это?
- Разве это помешало вашей дружбе с Гермионой?
- Ты сравнила Кетти с Малфоем!
- Я просто пытаюсь сказать, что личная жизнь и дружба не мешают друг другу…
- Он причинит ей зло!
- С чего ты взял?
- Джинн, мы говорим о Малфое.
- Я помню, Гарри. Помню.
- В тебе сейчас говорит женская солидарность или здравый смысл?
Джинни звонко рассмеялась. Гарри невольно улыбнулся. Ему всегда нравился смех младшей сестренки Рона. Задорный и ясный.
- Все будет хорошо, - улыбнулась Джинни.
Гарри сдвинулся на край кресла и щелкнул ее по носу.
- Эй! – возмутилась девушка.
- Ты безнадежная оптимистка.
- Я выросла с Фредом и Джорджем. Жизнь – веселая штука. Нужно только уметь находить в ней радость.
Гарри склонил голову с полуулыбкой. Словно задумался над ее словами. Повинуясь внезапному порыву, Джинни прислонилась лбом к его виску.
- Все будет хо-ро-шо.
- Смотри! Ты обещала, - с улыбкой откликнулся Гарри. - Спасибо тебе.
Джинни глубоко вздохнула. Легкие заполнил его запах. Запах листвы, добра и… нежности. Девушка негромко произнесла:
- Знаешь, я завидую Гермионе.
- Что? - Гарри дернулся, было, отклониться. - И тебе Малфой приглянулся?
Джинни рассмеялась и подалась вперед, не позволяя ему отстраниться. Гарри вернулся в исходное положение.
- Я завидую ее силе. Представь, зная тебя и Рона, зная, как вы на это отреагируете, она не побоялась признаться в своей любви.
Гарри закусил губу.
- Да. Она… сильная.
- За одно это можно простить все.
- Знаю.
- Я бы так не смогла.
- То есть ты бы не призналась нам, что влюбилась в Малфоя? - с усталой усмешкой произнес он.
- Я даже объекту своей любви признаться боюсь, а ты… вам.
- То есть Дин в неведении? – полушутя произнес Гарри.
- Да при чем здесь Дин, Гарри! - устало откликнулась Джинни.
- Хочешь, я тебе помогу чем-нибудь?
Джинни еще раз вздохнула, покрепче обхватив его ладонь, и почувствовала, как он накрывает ее руки своей. Ей в голову пришла мысль, что Кетти непременно устроит грандиозный скандал, если вдруг сейчас войдет в гостиную. Но было так хорошо, что мысль отступила. Рядом билось его сердце. Лица касались его волосы, и жизнь продолжалась. Яркая! Солнечная! Такая, какая может быть только рядом с ним. Джинни невольно улыбнулась, закусив губу. Хотелось крикнуть: «Я счастлива»! Она почувствовала, что он тоже улыбается. И в этот момент Джинни поняла, что готова свернуть горы за его усталую улыбку. Какое же это счастье: быть здесь. Рядом с ним и знать, что где-то под этой же крышей находится занудствующий старший брат и запутавшаяся на грани любви и долга Гермиона. Как же любила их Джинни в эту минуту – яркую минуту счастья!
***
- Блез, до ужина еще два часа! Поиграешь со мной?
Звонкий голос ворвался в комнату раньше мальчишки. Девушка, стоявшая у окна, обернулась. В начале учебного года пределом мечтаний было возвращение прежнего Брэнда. Того, которым был ее братишка до гибели Фриды. Капризным, избалованным и… нестерпимо звонким.
- Не ори на весь дом!
- Поиграешь со мной? - шепотом повторило рыжее недоразумение.
Блез вздохнула, глядя на ямочку на его щечке. Давно он не был таким… Улыбчивым, звонким. Все правильно. Он всего лишь ребенок, а сегодня Рождество.
- Я…
- Слушай, я и так не заходил к тебе целый день, потому что тетя Алин просила. Но сейчас-то ты уже не спишь и…
- Ты сам, небось, проспал до обеда, а теперь рассказываешь мне, какой ты заботливый, - изобразила возмущение девушка.
- Ну, пойдем, – мальчик схватил ее за руку и потянул к двери. - Там и для тебя подарки.
- Какие? – подняла глаза к потолку девушка.
- Не знаю. Я не открывал.
- Подожди, обуюсь!
- Или хочешь, я к тебе притащу?
- Что ты притащишь?
- Как что? Модель квиддичного поля!
- Ну уж нет. Только этого безобразия в моей комнате не хватало.
Брэнд засопел, но смолчал. Правильно, а то ведь придется одному играть. В его комнате царил кавардак. Форменная мантия кое-как свисала со спинки стула. Красно—желтый галстук валялся на полу. На кровати - ворох разноцветных обверток. Видимо, юный Форсби уже успел вскрыть все подарки.
- Тебе отец подарил? – Блез кивнула в сторону уменьшенной копии квиддичного поля, занимавшей добрую половину комнаты.
- Нет! Грег!
- Грег?
- Ну да! Грегори Гойл!
- Ааа… Откуда он… Он тебе прислал?
- Нет. Он заезжал.
- А сейчас он где?
- Как где? Дома, наверное. Скоро же праздничный ужин.
Она вспомнила утро, и то, как неловко распрощалась с Грегом. Сначала, проснувшись в его объятиях, укрытая его мантией, она долго не могла понять, где она и почему рядом Грег. А потом...
Какие-то неловкие слова. Его смущенная улыбка. И то, как он смотрел. Так… странно. Словно теряет что-то. И то, как неловко желал ей счастья в будущем браке, теребя фамильный перстень. А она почему-то так и не сказала, что помолвки не будет, наверное, потому что надеялась до последнего. А когда собралась поздравить его с Рождеством, сказать что-то доброе и… светлое, чтобы он понял, как помог ей в этот вечер, он вдруг засобирался и уже в дверях путано объяснил, что не может задержаться.
Последующие события напрочь вытеснили из ее головы этот промежуток времени. А вот сейчас Блез провела рукой по волосам и устало опустилась в кресло, глядя на Брэнда, который уже расставлял на зеленой траве игроков. Почему же Гойл не зашел? Она бы все объяснила и еще поздравила… и….
- Ну, ты идешь?
Блез перебралась на пол, разглядывая фигурки.
- А как они в воздухе держатся? – тупо спросила она.
- Магией, конечно! – как умственно отсталой пояснил Брэнд. - На. Тут инструкция.
Блез послушно пробежала взглядом по строчкам с простейшими заклинаниями.
- Че-го? Брэндон! Это же половина курса Флитвика в упрощенном варианте. Отстань от меня.
- Ну так игра же развивающая. Вот и развивайся.
- Брэндон!
- Грег со мной играл. А ты между прочим, моя сестра… И отказываешься…
- Вот вызывай Грега и играй с ним дальше.
Брэндон засопел и принялся переставлять фигурки. Блез улыбнулась. Какое счастье, что он есть.
- У тебя три секунды изложить мне эту инструкцию в доступных выражениях.
Мальчишка расплылся в улыбке.
Позже, когда домовой эльф напомнил о праздничном ужине, и Блез собралась к себе, Брэндон догнал ее со словами:
- Это же тебе. Я забыл.
Блез развернула упаковочную бумагу. Книжечка коричневой кожи была мягкой на ощупь. Открыв первую страницу, Блез прочла строчки, исписанные знакомым неровным почерком: «Пусть в нем будут только счастливые записи. С Рождеством».
Блез невольно улыбнулась.
- Спасибо, Грег, - произнесла она.
А на прикроватной тумбочке ждала стопка писем. Блез быстро отбросила первые четыре от поклонников из школы, пятое с гербом Паркинсонов торопливо вскрыла:
«Только что прилетела сова из Хогвартса. Драко пишет, что у него все в порядке. На Рождество он остался там вместе с Нарциссой. Мне все же показалось, что что-то случилось, но на мое письмо он пока не ответил. Может, у тебя информации больше? У меня куча новостей. Завтра нужно обязательно увидеться. С Рождеством! Надеюсь, мой подарок тебе понравился. П.П.» Блез почувствовала, что сердце заколотилось. Драко в Хогвартсе. Она знала это и от отца, но сейчас, увидев подтверждение, едва не разрыдалась от облегчения. Или же от обиды, что это самое подтверждение было написано почерком Пэнси Паркинсон, которая явно торопилась. Весь тон письма говорил об этом, как и то, что терпения у подруги хватило лишь на несколько строчек и подпись инициалами.
Блез опустилась на краешек кровати, держа в одной руке письмо от Пэнси, а во второй стопку оставшейся корреспонденции. Почему же он написал Паркинсонам и не удосужился написать хоть строчку ей? Почему Грег нашел время появиться в ее доме и даже испытать сомнительное удовольствие, повозиться с Брэндоном, а Драко…. Драко… Блез отбросила письмо Пэнси, потом все же перечитала несколько строчек еще раз. Нужно написать ответ. Только сначала все же добраться до елки и распаковать подарки, чтобы знать, о чем писать. Оставшиеся письма она просматривала бегло. Читала выборочно, ориентируясь по фамильным гербам. На предпоследнем стояла печать Хогвартса. Сердце вздрогнуло. Блез вскрыла конверт, медленно развернула лист пергамента.
«Блез, милая! С Рождеством тебя! Пусть твой ангел никогда о тебе не забывает. Надеюсь, дома все прошло нормально. Я в Хогвартсе. У меня все хорошо. Нарцисса тоже здесь. Завтра, вероятно, отправимся домой, хотя точно пока не знаю. Как что-то решится, напишу. Обнимаю. Д.М.»
И это все? Блез отложила листок, даже не перечитав. Подняла взгляд к потолку, усеянному звездами. Значит, все-таки ничего не было. Ни-че-го. Миф. Сон. Она забралась на кровать, устроилась на подушках и начала неторопливо вскрывать остальные конверты, читая поздравления, слова восхищения и пожелания - искренние и не очень. Листок пергамента, исписанный аккуратным аристократическим почерком, лежал рядом с ее щиколоткой, поверх письма Пэнси. Сон. Миф. Выдумка.
***
Треплет ветер бумажные крылья, Испрещенные множеством строчек. Пред стихией чернила бессильны. Я с трудом различаю твой почерк.
Я застыла у самого края, Подо мной простирается бездна. Говорят: человек не летает. Говорят: я шагну и исчезну.
Говорят: не изматывай душу, И со временем чувства остынут. Я прошу тебя: ты их не слушай, И тогда меня крылья поднимут.
Драко Малфой пристально смотрел на колдографию. Он попросил Тома принести книгу из его комнаты. Сначала Драко не заметил снимка, потому что сияющий, как новогодняя игрушка, Томас Уоррен загадочно улыбался и на все вопросы отвечал, что когда Драко поправится, все ему расскажет. Мальчишка притащил сладости. Драко вежливо отказался, объяснив тем, что скоро должна прийти Нарцисса с ужином, и сладости придется оставить на десерт. Том еще какое-то время смущал Драко своим счастливым видом, а потом умчался на праздничный ужин. Драко потер макушку и открыл книжку. Вот тут-то снимок и выпал. Сначала юноша не мог понять, что это. А потом вспомнил. Летом они смотрели альбом с колдографиями в его комнате. И когда Нарцисса уходила, прихватив альбом, снимок выпал. А потом все так закрутилось, что Драко совсем позабыл, что сунул его в книжку.
И вот сейчас он смотрел на свою мать, и ему отчего-то было грустно. На снимке ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Он точно не знал – даты не было. Она стояла на берегу озера и счастливо смеялась. Ее платье было почему-то разорвано, а на коленке наклеен кривой пластырь. На вопрос о шраме на колене она когда-то ответила, что получила его до Люциуса… Как же она сказала?.. Это был самый счастливый день в ее жизни? И теперь, глядя на солнечную улыбку, Драко в это верил. Наверно, нужно очень любить человека, чтобы улыбаться ему ТАК. В какой-то момент Драко даже показалось, что это та Нарцисса, с которой он провел день на пляже. Будто он сам сделал снимок. Вот только девочка на колдографии была моложе его самого. Но ведь ее кто-то фотографировал. На кого-то она смотрела ТАК. Не на Люциуса… Почему-то нестерпимо захотелось спросить: кто это был? Наверное, мальчик, ставший потом аврором.
А ведь все было бы иначе, если бы тогда Нарцисса сделала другой выбор. Она бы не стала такой, какой стала сейчас. Вся жизнь пошла бы по-другому. Эта жизнь, возможно, не была бы такой правильной, возможно менее обеспеченной или же менее… предсказуемой, но это была бы ее жизнь, а не свод правил и предрассудков. Драко вздохнул, отводя взгляд от улыбающейся девочки. Смотреть на нее было невыносимо. Словно укор, живое напоминание. Он перевернул снимок и вновь увидел на обороте строчки, написанные небрежным почерком.
«Мое самое лучшее творение».
Драко закусил губу. Почему-то ему показалось, что эта фраза относились не только к колдографии. Кто был этот человек?
В проеме, который после ухода Поттера он так и не позволил закрыть ни Тому, ни Нарциссе, появилась…. Гермиона Грейнджер. Вошла, молча опустилась на стул для посетителей и, закинув ногу за ногу, обхватила колено руками.
- Там праздничный ужин, - произнес Драко, по-прежнему глядя в потолок. - Фейерверки, конфетти, дурацкие колпаки и жирная индейка.
- А здесь – ты, - просто ответила она.
Драко перевел на нее взгляд. Один раз принять решение, и ты получишь ту жизнь, которую заслуживаешь. Ты сам кузнец своего счастья.
Юноша положил снимок в книгу и со стуком ее захлопнул. Снова посмотрел в карие глаза. Ему хотелось спросить: на черта она рассказала все Поттеру? С чего решила, что кому-то стоило об этом знать? И, вообще, сколько она еще будет над ним издеваться, сидя вот так, совсем рядом, с этим своим невозможным взглядом, от которого что-то жжет в душе? Но он лишь откинулся на подушку, глядя на нее, как на неведомое чудо света, явившееся сюда в награду или же в наказание. А скорее и для того, и для другого. Потому что в любви всегда так. Если бы Драко не был таким уставшим, наверное, вздрогнул бы от этой мысли. Видимо, хорошо его шарахнуло.
Гермиона же сидела на неудобном стуле и понимала, что вот это - счастье. Огромное и безграничное счастье в этом маленьком уголке лазарета, отгороженном белыми ширмами. Счастье - сидеть здесь, смотреть на него и не слышать: «Я хочу, чтобы ты ушла». Видеть, как в серых глазах что-то меняется, словно тает.
Гермиона могла бы не молчать. Рассказать о том, что, наконец, созналась во всем друзьям и теперь ей больше нечего терять. А еще, и это самое главное, она поговорила с его матерью, и кажется, они поняли друг друга. А Северус Снейп, которого она встретила полчаса назад в одном из коридоров, даже не снял баллы со студентов, практиковавшихся в веселящих чарах. И это тоже необычно. А еще… за окном такая метель, какой давно не было, и даже почтовые совы перестали летать. Но все это было таким неважным… здесь. Потому что за эти несколько часов она отчетливо поняла, что весь этот мир с его безнадежной и нелепой войной не черно-белый. У него есть еще и серый цвет – цвет глаз Драко Малфоя.
- Хочешь чаю? – наконец, произнесла она.
- Пришло время оранжевых слоников? – откликнулся он.
- Не знаю, - пожала плечами девушка. – Какие получатся.
Он посмотрел на нее из-под упавшей челки и не ответил «нет». Гермиона достала из кармана волшебную палочку.
***
Арка… Арка безнадежности. Арка смерти. Арка невозвращения… Рваный занавес, притягивающий взоры и манящий, словно шепчущий: «Шагни, приоткрой». Сколько людей манилось ее загадкой! Сколькие шагнули за нее! Их голоса до сих пор слышат избранные. Те, кто видел смерть и боль… Арка… Смерть…
Худощавый мужчина нетерпеливо отбросил с лица прядь седых волос. Несколько месяцев он жил здесь. Он не задавался вопросом, где находилось это «здесь». Здесь вообще ничего не спрашивали, ничему не удивлялись. Здесь просто жили. Десятки, сотни людей. Разных возрастов и разного цвета кожи. Они говорили на разных языках. Они жили, выполняя определенный набор привычных действий. Это было похоже на любой другой город. За исключением того, что здесь не задавали вопросы о прошлом. Прошлого просто не было. Казалось бы, можно грызть землю, лишь бы что-то узнать, но никто не пытался. Словно это естественно - появляться из ниоткуда и оставаться здесь навсегда. Вот и мужчина с внимательным взглядом не задавал вопросов. До недавнего времени. Но однажды все изменилось. Видения. Сначала мрачные. Холод. Грязь. Страх. Потом привычные. Пыльные гардины, резкий крик женщины, которая всегда в чем-то обвиняет. А потом… Смеющиеся лица. Девушка с серыми глазами. Девушка со звонким голосом. Мальчишка с растрепанной шевелюрой, мальчишка с не по-детски серьезным взглядом. Цветные сны. Яркие картинки. Все это вылилось в то, что сегодня он отчетливо понял: его место не здесь. Ему нужно отсюда уйти. И вот он уже довольно продолжительное время пробирался сквозь заросли. Он не знал дороги, но чувствовал, что идет верно. Привычным движением отводил ветки от лица и внимательно оглядывал тропу. Он не помнил, кем был раньше. Помнил лишь, что отсюда нужно выйти. Непременно.
Местность изменилась так неожиданно, что он замер, отведя очередную ветку. Словно нарисованная стена из серого мерцания открылась взору. Из закоулков памяти возникло словосочетание: «силовое поле». Еще через миг родилось: «модифицированное». Уйти нельзя ни с помощью магии, ни физически. Дальше в голову пришло ругательство. Но вслух мужчина ничего не произнес, старясь оценить ситуацию и опасаясь выдать себя невидимому противнику.
И тут же увидел этого «противника». Чуть поодаль, рядом с деревянной хижиной сидел седой старичок и пил чай. Мужчина слегка улыбнулся. Противник выглядел слишком безобидным. Но тут же улыбка пропала. В этом мире возраст не помеха, а скорее преимущество. Это - мир магов.
- Здравствуйте,- громко произнес мужчина, слыша, как его голос разрезает тишину летнего дня. Птицы испуганно снялись с места, застрекотав над головой.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил мужчина, выходя на небольшую полянку. Быстрый осмотр показал, что кроме них здесь никого нет.
Старик ничего не спрашивал. Все так же безмятежно пил чай из зеленой кружки, но мужчина знал, что объяснить свое присутствие как-то придется, и мучительно соображал, как бы получше убедить его выпустить. Мозг привычно разложил все по полочкам. Веские доказательства. Убеждение. Применение силы, если первые пункты не подействуют.
- Хорошо здесь, - нарушил тишину старичок.
Мужчина промолчал.
- Но вижу: тебя что-то беспокоит.
Мужчина открыл рот, чтобы сказать что-то убедительное, аргументированное, и вместо этого вырвалось:
- Мне нужно отсюда уйти.
Старичок кашлянул и отставил кружку. Мужчина выругался про себя. Ну, кто так начинает? Без разведки, без…
- Как твое имя?
По спине пробежал холодок, несмотря на жаркий день. Имя? Ну да… у него должно быть имя. Здесь у всех были имена. Его звали Джеком. Но это имя было словно поношенная одежда с чужого плеча. Вроде прикрывает наготу, но при этом ее хочется сбросить при первой возможности. Имя… у каждого человека должно быть имя… Мужчина сглотнул, опустив взгляд.
«Сириус, ты невыносим!» - звонкий девичий голос звучит капризно.
«Сириус! Сириус!» – отчаянный крик мальчишки звучит хрипло и надрывно. И так… знакомо. Арка…. Рваный занавес.
- Сириус. Меня зовут Сириус… Блэк
Фамилия отозвалась в мозгу ассоциацией с пыльным домом и истошно вопящим портретом. «Гриммо, 12». Арка. Хогвартс. Аврорат. Азкабан. В мозгу заплясали картинки. Серые, пестрые. Захотелось зажмуриться. Что он и сделал. Открыв глаза, обнаружил, что старичка нет. Сириус завертел головой. Обругал себя последними словами за невнимательность. Аврор называется. Однако старичок появился через минуту, неся что-то в руке.
- Твоя волшебная палочка.
Он протянул ее Сириусу. Мужчина сглотнул, почувствовав в руке знакомую полированную поверхность. Это… жизнь? Это… назад? Туда? К ним?
Сердце заколотилось. Впервые за столько месяцев полусонного спокойствия. Он вдруг понял, что сейчас его уже ничто не остановит. Хоть отряд Пожирателей, хоть сотня дементоров, хоть стадо гиппогрифов. Он справится со всем. Мужчина посмотрел на старого волшебника. Что теперь? Нужно как-то выйти…
- Я… могу выйти?
- Разумеется, - улыбнулся волшебник.
- Так просто? – недоверчиво произнес Сириус.
- Пойдем, я провожу тебя, - кашлянул старичок и двинулся в сторону стены.
Все еще ожидая подвоха, Сириус пропустил старика вперед и пошел за ним в пол шаге.
- Это непросто, мальчик мой. Это очень непросто вернуться в мир, где тебя считают мертвым.
- Ты думаешь: ты первый? – лукаво улыбнулся старичок. – Впрочем, каждый считает себя уникальным. Порой люди уходят отсюда.
- А почему кто-то уходит, а кто-то нет? Почему я вспомнил, а…
- Видишь ли, - перебил волшебник, - это зависит от многого. Например, большинство людей, живущих здесь, сами шагнули за эти Арки.
- Арок несколько?
- Конечно, молодой человек. Их несколько.
Сириус улыбнулся на «молодого человека», но потом подумал, что для этого старца он, вероятно, и вправду, молодой.
- И что дальше?
- Тот, кто шагает сам, словно выбирает свой путь. Даже высшая магия не способна изменить волю самого человека. Порой Арки используют для исполнения приговора к Вечности.
- Приговор к Вечности...
Сириус нахмурился. В школе Авроров была подобная формулировка, но за период своей работы он ни разу не столкнулся с подобным.
- Люди, приговоренные к Вечности, порой могут вернуться.
- Почему?
- Потому что они – жертвы. Они оказываются здесь против воли. Они хотят жить. И жизнь тянет их обратно.
- То есть я могу уйти, потому что оказался здесь против воли?
- Наверное.
- Вы говорите не очень уверенно.
- Ну кто же может разгадать высшую Магию, молодой человек. Это не подвластно даже великому Мерлину.
Старик взмахнул рукой, и силовое поле расступилось. Пахнуло холодом. Сириус невольно поежился.
- Там Рождество, - с улыбкой произнес старик. - Не забудь поздравить тех, кто тебя ждал.
Сириус, как завороженный, сделал шаг в холод и обернулся.
- Вы думаете: меня ждали?
Старик улыбнулся, погладив седую бороду:
- Иначе ты бы не вернулся. Ступай с миром.
Сириус сделал несколько шагов, и под ногами хрустнул снег. Стылый ветер тут же заставил втянуть голову в плечи. Мужчина еще раз оглянулся. Сюрреалистическая картина: на фоне снега светилось пятно зелени и солнечного дня, словно разорванный холст. И в этом надрыве реальности стоял седоволосый старец и махал рукой.
Сириус тряхнул головой и подумал, что, наверное, все же немножко сошел с ума, раз видит подобное и не удивляется. Он вдруг подумал, что понятия не имеет, сколько его не было, где он находится, и что сейчас происходит в мире. Мужчина посмотрел на волшебную палочку, глубоко вздохнул, едва не закашлявшись от морозного воздуха, и трансгрессировал в Хогсмит. У него был лишь один путь: замок Хогвартс.
Хогсмит сиял огнями, как новогодняя елка. Изо всех окон звучали Рождественские гимны, доносились звуки и запахи праздника. Сириус на миг прижал замерзшие ладони к вискам. Он все еще боялся поверить в реальность происходящего, но уже не мог сдержать смех с нотками истерики. Он хохотал, задрав подбородок к небу и чувствуя, как холодный снег тает на лице, покалывая кожу, точно иголками.
- С Рождеством вас! - крикнул Сириус и бросился в сторону трактиров.
Он пробегал мимо знакомых вывесок, отыскивая что-то новое, чтобы его не сразу узнали. Кто его знает, в каком он теперь статусе, а рисковать с антимагическими способностями, когда он так близок к цели, мужчина не решился. Возможно, впервые в своей сумасшедшей жизни Сириус Блэк проявил благоразумие. Помудрел или же стал чуть больше ценить эту самую жизнь?
«Зеленая лампа». Трактир с дурацким названием светился зеленоватым светом, проникающим сквозь шторы на окнах. Сириус шагнул внутрь.
- С Рождеством вас, - громко произнес он с порога девушке за стойкой.
- И вас, - улыбнулась девчушка.
В трактире никого не было, по-видимому, он уже закрывался – девушка вытирала посуду. Рождество – семейный праздник, и в этот день трактиры пусты.
- Можно воспользоваться вашим камином?
- В Рождество можно все, - рассмеялась девушка. - Вы издалека, да?
- Да. Издалека.
Сириус подошел к камину, зачерпнул пороха и задумался.
- Простите, а с Хогвартсом я могу связаться?
Спросил и испугался. Вдруг за это время произошло что-то страшное. Вдруг…
- Конечно, - снова улыбнулась девушка, выходя из-за стойки. Поднявшись на цыпочки, порылась на одной из полок и протянула Сириусу пергамент.
- Вот. Способ внешней связи с каминами Хогвартса.
- Спасибо вам, милая девушка, - Сириус готов был расцеловать этого Рождественского ангела.
Девушка снова улыбнулась. На истертом пергаменте был длинный список каминов с указанием контактных лиц. Сириус быстро пробежал взглядом список и, не задумываясь, назвал пароль напротив имени Альбуса Дамблдора. Мутно-серая рябь. Мужчина нахмурился.
- Девушка, последний вопрос: камины работают? В Хогвартсе, я имею в виду.
- Да. Час назад я общалась с мадам Спраут.
- Спасибо, - пробормотал он, понимая, что мадам Спраут вряд ли перенесет такой удар, как явление Сириуса Блэка в качестве Рождественского подарка.
Сириус потер нос, почесал затылок и решил, что в Хогвартсе он может обрадовать одного единственного человека:
- Гулять, так гулять, - с ноткой веселья произнес бывший гриффиндорец и назвал пароль.
***
- Драко отказался открыть местонахождение Министерству, - негромко проговорила Нарцисса.
- Я ожидал подобного. С одной стороны - мальчишество, но с другой… это безопасность. Только нужно сменить защиту.
- Ремус тоже так сказал.
- Ты виделась с Люпином?
- Да. Он заходил к тебе, он здесь с…
- Я знаю, - перебил Северус Снейп. – Имел удовольствие увидеться.
- Скажи: есть шанс, что все обойдется?
Северус прошелся по кабинету, круто развернулся и посмотрел на Нарциссу.
- Шанс есть всегда.
Женщина устало улыбнулась. В этот Рождественский вечер, когда все нормальные люди праздновали, они решали глобальные проблемы в полутемном кабинете. Нарцисса стояла, прислонившись к столу, а Снейп вышагивал по свободному пространству перед партами. Он понимал, что от усталости едва не валится с ног, но не останавливался, потому что боялся бездействия.
- Как Том? Вы поговорили? – нарушила тишину Нарцисса.
Северус усмехнулся.
- Он… слышал наш разговор здесь.
- И? Что сказал?
- Если удастся на этих каникулах, мы поедем… домой.
Нарцисса ахнула, прижав ладонь к губам.
- Северус! Как же я рада.
В порыве эмоций она метнулась обнять. Северус крепко прижал ее к себе и погладил мягкие волосы. Настоящее Рождество. Казалось, столько счастья просто не могло уместиться в один день.
- Если все… нормально будет, приглашаем вас в имение… Если безопасно… Думаю, Драко будет рад. Том ему нравится.
- Да… Вот теперь отчетливо верится, что все будет хоро…
Треск камина заставил Северуса резко развернуться и прикрыть Нарциссу собой. Волшебная палочка в мгновение ока оказалась в руке. Звук указывал на то, что вызов внешний, и Северус Снейп был готов показать любому, что врасплох его не застать. Впрочем, через камин все равно нельзя проникнуть. Можно лишь пообщаться.
Когда картинка обрела четкость, Северус быстро прикинул, не принимал ли он сегодня чего-либо необычного. Жизненный опыт показывал, что это вряд ли возможно, но все же. Порывшись в памяти, понял, что его сегодняшняя трапеза состояла из чашки кофе в кабинете Дамблдора. И это было так давно, что никаких последствий быть просто не могло. Еще он понял, что нужно регулярно питаться. Это положительно сказывается на здоровье. А при несоблюдении этого нехитрого правила могут возникать галлюцинации. Иначе чем еще объяснить то, что сквозь чуть дружащий от жара воздух на него смотрел… Сириус Блэк. Вполне живой. С шальной улыбкой.
Палочка в руке Северуса дрогнула и поднялась выше.
- Здравствуй, Снейп! – бодрый голос не мог принадлежать никому иному, кроме ненавистного гриффиндорца. – С Рождеством тебя. Дальше должно было идти слово «сюрприз», но вижу, что тебе и так хватит.
Видимо, выражение лица у зельевара было то еще.
- Блэк? – голос прозвучал хрипло.
Северус скорее почувствовал, нежели увидел, что Нарцисса делает шаг в сторону, выходя из-за его спины. Увидев, как расширились глаза Блэка, и издевательская улыбка слетела с губ, Северус понял, что не ошибся.
Сейчас на Блэка можно было наслать любое проклятие, даже просто так скрутить, вздумай кто-то приблизиться к нему со спины там, откуда он связался с Хогвартсом. Этот выскочка сейчас не видел ничего, кроме Нарциссы.
Блэк сглотнул и ничего не произнес, а Северус с тревогой подумал, что столько потрясений в один день могут не кончиться добром. Он попытался перехватить ее руку, но женщина шагнула к камину.
- Нарцисса, стой! – Снейп схватил ее за запястье. - Это может быть Оборотное зелье, голограмма. Что угодно!
Блэк даже не отреагировал на разоблачение. Сейчас он и впрямь был похож на голограмму, которую создали и забыли. Он не двигался и, казалось, даже не дышал.
- Северус, - прошептала Нарцисса, на миг оглянувшись к другу, и тут же вновь обернувшись к камину, словно опасаясь, что связь оборвется или человек окажется видением. – Неужели ты не видишь? Это же… Никакая не голо… голограмма.
Нарцисса поперхнулась словами и попыталась выдернуть руку из хватки.
- Отойди назад!
- Северус!
- Отойди назад, я открою камин. Блэк, предупреждаю: один единственный фокус с твоей стороны, и ты недолго порадуешь нас своим присутствием.
Блэк даже не посмотрел в его сторону. Нарцисса послушно отступила, все так же неотрывно глядя в камин. Северус Снейп взмахнул палочкой, одновременно удерживая Нарциссу. Яркая вспышка и столб дыма. Он почувствовал, как дернулась рука Нарциссы. Мгновение спустя человек, который был его кошмаром на протяжении стольких лет, шагнул в кабинет. Словно призрак из прошлого. Словно кара за грехи. Северус поднял палочку, прицеливаясь. Однако Блэк агрессии не проявлял. Кроме того Северус не зря просил Нарциссу отойти - при открывании каминов есть побочный эффект. Сириус Блэк вскинул руку к глазам, мотая головой. «Ну да! Тебе тоже стоило отойти. А я не предупредил? Ну ты же аврор. Мог и сам догадаться», - про себя подумал Снейп. Однако если Блэк что-то и думал по этому поводу, не отреагировал никак.
- Блэк, думаю, тебе придется потрудиться и все объяснить.
Снейп выпустил запястье Нарциссы, ожидая, что та бросится к Блэку, но женщина застыла как вкопанная. Блэк, наконец, отнял ладони от лица и даже не взглянул на Снейпа. Он молча разглядывал Нарциссу так, что Северусу вдруг пришло в голову: кто придумал, что время лечит? Что-то меняет? Стирает? Ерунда. Время втравляет образы в память еще сильнее. И Блэк сейчас был похож на самого себя двадцатилетней давности. Во всяком случае, взгляд, устремленный на Нарциссу все тот же. И ее присутствие обезоружило его лучше любого «Экспелиармуса» - волшебная палочка бывшего аврора подрагивала в опущенном кулаке.
- Блэк! – окликнул Северус, думая, что если бы не издевательский голос пять минут назад, он бы решил, что гриффиндорец немой.
- Арка невозвращения, - наконец, выдавил Блэк, по-прежнему не оборачиваясь к Снейпу. - Иногда оттуда есть выход.
- Это что-то вроде резервации? Так? – быстро спросил Снейп, понимая, что Дамблдор в очередной раз оказался прав. Ведь он предвидел подобное.
- Ты совсем легко одет, - наконец, произнесла Нарцисса едва слышно.
- Там было тепло, - негромко откликнулся Сириус, и его лицо дрогнуло.
Северус посмотрел на Нарциссу, застывшую в паре шагов от Блэка.
- Как Гарри? - спросил Блэк, наконец, переводя взгляд на Снейпа.
- Жив здоров. Хотелось бы обрадовать тебя, что поумнел за эти годы, но, увы.
- Так! Все дальнейшие разговоры в кабинете Дамблдора.
Блэк быстро кивнул и шагнул к выходу. Остановился, посмотрел на Нарциссу.
- Ты надолго здесь?
Она кивнула.
- Нарцисса, - негромко кашлянув, произнес бывший гриффиндорец. - Ты… не убегай, пожалуйста, не поговорив со мной. Ладно? Я… не знаю, чем закончится разговор с Дамблдором, но ты, пожалуйста, дождись. Хорошо? Дождись, слышишь?!
Напряженный взгляд что-то выискивал в ее лице, а она только смотрела, закусив губу, и понимала, что это не может быть правдой. Не может он стоять совсем рядом, так близко, что можно коснуться рукой. И взгляд… его взгляд, словно магнит, словно… Нарцисса протянула дрожащую руку и прикоснулась к его руке чуть пониже локтя под закатанным рукавом рубашки. Почти ожидала, что ее встретит пустота, но его кожа была живой, горячей.
- Я все еще здесь, - брезгливо поджал губы Снейп.
- Не думаю, что ты дашь об этом забыть, - отозвался Сириус.
- Узнаю старину Блэка. Очнулся.
Нарцисса сделала шаг назад и счастливо улыбнулась.
- Здесь Ремус Люпин! – сказала она Блэку.
Тот потрясенно вздохнул.
- Вечер встречи выпускников, - себе под нос произнес Северус Снейп, даже не пытаясь скрыть раздражение.
Он вдруг подумал, что человек не может иметь всего, что хочет. Вот и за счастье других людей приходится платить свом спокойствием. Он демонстративно не стал убирать свою волшебную палочку, хотя Блэк убрал свою в карман. Он прекрасно видел, что опасности нет, но должен же был показать свое отношение к происходящему. И спустя некоторое время в кабинете Дамблдора он все больше и больше удивлялся превратностям человеческой психики, пока ссутулившийся в кресле Сириус Блэк вещал о своем чудесном избавлении. Альбус Дамблдор смотрел на Блэка, как ювелир смотрит на дорогой алмаз. Северус такого взгляда никогда не удостаивался. Чертов Блэк снова герой, хотя все, что делал за эти годы - наслаждался отдыхом в теплых краях. Снейп почувствовал, как губы сами раздвигаются в усмешке. Ведь взрослый же человек, а еле сдерживается, чтобы не упрекнуть Блэка в том, что пока он потягивал коктейли, другие рисковали. Хотя прекрасно понимает, как все было на самом деле. Почувствовав на себе взгляд Нарциссы, он поднял голову. Женщина сидела в кресле. Его друг. Его близкий человек. Она уже немного успокоилась, и лихорадочный румянец покинул щеки. После того, как она поблагодарила Дамблдора, больше не произнесла ни слова. На лице играла сдержанная улыбка, а сама она за все время ни разу не взглянула на Блэка. Словно откладывала на потом, когда сможет беспрепятственно смотреть, прикасаться. Стирать кончиками пальцев усталость с любимого лица и заколдовывать все беды, чтобы они на милю не могли приблизиться… Снейп удивленно моргнул и понял, что случайно проник в мысли Нарциссы. Так как не делал этого никогда, даже не сразу понял, что происходит. Потер лоб. Сумасшествие какое-то. А сейчас еще Поттер придет, и все дружно будут успокаивать мировую знаменитость. А вообще, сюрприз тот еще. Вот же Блэк позер! Не иначе все специально к Рождеству подгадал.
- Я предполагал подобное, - негромко произнес Дамблдор с улыбкой. – Такое случается, но об этом молчат, чтобы не давать необоснованную надежду. Ведь возвращаются не все.
- Надежда не бывает необоснованной, - подала голос Нарцисса, и мужчины оглянулись. Она посмотрела в глаза старого волшебника. – Надежды нельзя лишать. Может быть, люди возвращаются именно потому, что кто-то их очень ждет и... надеется.
Северус нахмурился, Альбус Дамблдор чуть склонил голову набок, задумчиво глядя на женщину, а Сириус Блэк опустил голову, словно боясь встретиться с кем-то взглядом
С зеленой кроны сорвался, неведомо почему, пожелтевший листок и, медленно пикируя, опустился в бокал с вином. Желтое и красное. Мужчина, некогда носивший имя Том Риддл, выплеснул содержимое бокала на землю.
В этот Рождественский день он находился в сотнях миль от Англии. Ему нужно было подумать, выстроить новую линию поведения, учесть в обновленном плане гибель Люциуса, срыв младшего Малфоя и явную неверность некоторых из его людей. Он может позволить себе маленькую передышку, пока авроры будут рыть землю в попытках растоптать змеиное гнездо, то бишь гнездо Малфоев. Слишком часто за последние годы приходилось вносить коррективы в планы. Но проигрыш одного сражения - это еще не поражение в войне. И чем больше таких мелких срывов, тем желаннее большая победа. А в том, что она будет, Лорд не сомневался. Он… не мог позволить себе сомневаться в деле, к которому шел всю свою жизнь. На столике рядом с опустевшим бокалом лежала стопка бумаг. На верхнем листке каллиграфическим почерком прилежного чиновника было выведено имя «Властимила Армонд». Далее шел адрес маггловского приюта, который она посещала довольно часто, пока была жива. Все это идеально вписывалось в концепцию ее благотворительности, за исключением того, что приют был… маггловский. А еще посещала она его несколько чаще, нежели другие подшефные заведения. Кроме того, Лорд Волдеморт просто чувствовал, что там есть какая-то ниточка. Вот этим он и займется. Бледные пальцы притянули ближе стопку пергамента. У него есть время. И он … всесилен. Тонкие губы растянулись в улыбке.
А может, все дело в том, что ему просто некуда было пойти в этот вечер. В огромном мире его, всесильного, никто не ждет. Потому что Рождество – это семейный праздник. Светлый счастливый. Праздник, когда на небе зажигаются звезды и то и дело звучат Рождественские колокольчики, возвещая о том, что еще один юный ангел получил свои крылья.
***
Метель, длившаяся целый день, наконец, стихла. Разыгравшийся ветер внезапно споткнулся. Снежный вихрь какое-то время закручивался по спирали, цепляясь за ветки деревьев и шпили башен, а потом словно устал и обессилено осел на белые крыши. Ветер в последний раз набрал пригоршни снега и подбросил его ввысь, а потом прилег отдохнуть на ветках деревьев. И тогда небо прояснилось. Из-за чернильных туч стали появляться звезды. Сначала робко, неуверенно, а потом все смелее. Белый покров окрасился серебристым светом. Рождественская ночь вступила в свои права. До утра мир будет таким – серебристо-белым, словно чистый лист. А завтра каждый сам раскрасит новый день в свои цвета: Радости, Огорчения, Недоверия, Искренности, Осуждения, Прощения, Счастья, Надежды…
КОНЕЦ.
* отрывок из стихотворения Марии Семеновой «Мой враг».
На данном сайте присутствуют материалы содержащие в себе графическое и текстовое описание сексуального акта, гомосексуальных отношений, насилие, мазохизм и другие вещи не рекомендованные для просмотра лицам младще 18 лет. Все материалы находятся в отдельных разделах. Если вам еще не исполнилось 18 лет, то мы не рекомендуем посещать данные разделы. All Harry Potter names and characters belong to JK Rowling, Bloomsbury, Scholastic or Warner Bros. and Росмэн
