|
 |
Библиотека
ГЛАВА 47. Почти сказка. Часть 4 Профессор Дамблдор шел по безлюдному коридору. Он ждал старосту Слизерина. Знал, что непременно его встретит. До прихода мальчика оставались минуты, и старый волшебник не знал, что сказать. Ему не хватило бы и часов, чтобы подготовить нужные слова. Сегодня настал момент истины. Последний вечер, когда юный Малфой еще в этих стенах. Момент, когда можно повернуть историю вспять. Точка невозвращения, после которой Судьба раскрутит спираль, и свернуть с пути станет невозможно.
Убедить семнадцатилетнего мальчика, подтолкнуть к выбору, защитить… Порой задачи казались самому Альбусу непосильными. Но он все же выполнял их день за днем. Год за годом.
Альбус Дамблдор жил в Хогвартсе не один десяток лет. Иногда казалось, что стены замка говорят с ним. Открывают свои тайны. Даже если бы он не узнал о происшествии с Брэндоном Форсби от Северуса, стены непременно рассказали бы ему. И снова риторический вопрос… Он знал так много детских тайн, что порой терялся в их хитросплетениях, упуская нечто важное. Вот как в этот раз. Узнай он о тайне мальчика чуть раньше. Все можно было бы предотвратить. Почти все. Во всяком случае, сейчас юный Малфой не стоял бы на самом краю, и не нужно было бы всеми силами добиваться его присутствия в Школе на каникулах. Потому что внутренний голос подсказывал, что мальчик вернется с Меткой, и тогда в стане Волдеморта будет очень опасное пополнение. Человек, который еще не понимает своей значимости в этой войне. И его разменяют, как пешку, уничтожив тех, кто стоит на пути к достижению цели безумцем, некогда носившим имя Тома Риддла. Со стороны могло показаться, что директор Хогвартса боится смерти. Нет. Не смерти он боялся. Альбус Дамблдор боялся оставить этот глупый и запутавшийся мир на попечении молодости и импульсивности. Чтобы о нем ни говорили, ни думали, он всем сердцем любил людей, на чью защиту однажды встал. И пока он жив, он не позволит Тому Риддлу одержать верх.
Пока жив…
Мальчик появился из-за угла. Пружинящая походка и ярость. Не нужно владеть легилименцией, чтобы понять, что он пропитан яростью насквозь. Каждый шаг, каждый вдох. Альбус понял, что столкнулся с проблемой. Он должен поговорить с мальчиком о важности завтрашнего дня, но было ясно, что у Драко Малфоя сейчас совсем иные приоритеты. В этот миг он не думал о том, что будет завтра. Все его существо клокотало от того, что произошло сегодня.
Альбус заметил их совместный с мисс Грейнджер уход. Как педагог он должен был бы воспрепятствовать. Но он был отчасти рад происходящему. Эти дети могли многому научиться друг у друга. Девочка - силе и способности принимать решения. А мальчик… мальчик мог научиться верить и радоваться простым вещам.
Но что-то пошло не так. И когда Драко замер, увидев директора, стало ясно, что именно. Он знал правду.
Мальчик на миг остановился, а потом продолжил путь. Издевательски медленно. Директор оглядел его с ног до головы. Расстегнутая мантия, неправильно застегнутая рубашка. Весь растрепанный и потерянный. Ожесточенный и ненавидящий. И за этой волной ярости - боль и растерянность.
- Добрый вечер, Драко.
- Добрый? Он добрый, профессор?
- Что-то случилось?
- Да! Да! Случилось!
Мальчик остановился перед директором.
- Может, пройдем в мой кабинет? Нам нужно поговорить.
- Я не хочу с вами говорить. Если я нарушил какое-то из ваших правил, снимите баллы, сообщите декану. В ваш кабинет я не пойду.
- Хорошо, - спокойно произнес директор, оглядывая пустой коридор. – Поговорим здесь.
Взмах руки, и перед Драко Малфоем появился стул.
Мальчик сверкнул глазами, раздраженный спокойствием тона, предложенным стулом и ситуацией в целом. Садиться не стал. Директор вдруг понял тщетность этой отчаянной попытки поговорить.
- Вы хотите мне что-то сказать? – негромко спросил старый волшебник.
Староста Слизерина резко вскинул голову. Сказать… Как много хотелось сказать этому мальчику. Дамблдор чувствовал, как мысли Драко лихорадочно частят, наскакивая одна на другую. Горькие, тягучие. И в каждой – пустота и недоверие. Внезапно Альбус Дамблдор осознал, что это – очередная его ошибка. Решение довериться времени, посчитать, что все решится само собой, что как-то наладится. Переложить бремя ответственности на плечи девочки, посчитав, что света ее души хватит для того, чтобы растопить горечь и недоверие этого мальчика. Света хватило, но маленькая глупость, и все события засверкали иными красками. Злыми и горькими.
Драко Малфой отвернулся к покрытому морозным узором окну, несколько секунд молчал, а потом вдруг проговорил…
- Один вопрос, директор. Один: почему? Почему я узнал это только сейчас, причем… так?
Прямой взгляд. А на дне глаз отчаяние и безысходность. Словно пучина, бездна.
- Драко, наверное, это моя вина…
- Наверное? – горькая усмешка. - Вы еще не уверены до конца?
- Я понимаю, твое состояние…
- Уверены?
- Да, Драко. Уверен. Мне тоже было семнадцать, пусть тебе и сложно это представить.
Мальчик усмехнулся, посмотрел под ноги, потом вскинул голову:
- И вас тоже держали за домашнего зверька, изучая поведенческие реакции в предложенных ситуациях?
- Сейчас ты зол, ты не в состоянии понять. Но хотя бы просто выслушай.
- Не хочу.
- Ты же сам задал вопрос.
- Уже не хочу. Мне не нужны ответы. Вы ведь все равно солжете.
- Я заслужил подобные речи?
- Сейчас – да.
- Драко, Гермиона прошла этот путь сама. Не из-за моей просьбы, не в память о спасении Гарри. Она прошла путь до тебя сама. И ты не в праве считать, что она тебя обманывала.
- Неужели? Был момент, когда я заподозрил, что с ее памятью что-то не так. Я задал вопрос – она не ответила.
- Если бы она ответила, ты бы отвернулся. Ты не допускаешь, что она просто не хотела такой реакции с твоей стороны?
Мальчик рассмеялся. Только веселья в этом смехе не было ни капли.
- Конечно. Лучше держать меня за идиота, швыряя как подачки свою жалость в благодарность за спасение Поттера. Зато всем удобно и хорошо.
- Драко, чувства - не подачки.
- Да что вы об этом знаете?!
Драко понимал, что его заносит, ученик не имеет права так разговаривать с директором, да и уважение к возрасту никто не отменял. Но в этот миг в нем не было уважения к человеку, носящему звание директор и бремя преклонных лет. В нем была лишь злость и ярость, и он почти хотел получить взыскание, чтобы не слышать эти проклятые оправдания, которые в чем-то имели смысл. Может, пустота в груди не хотела логичных объяснений?! Она хотела сохранить свое право ненавидеть. И в этой ненависти черпать силы для завтрашнего дня.
Если уж Мерлин был настолько благосклонен к нему, что гостиная Гриффиндора оказалась пуста, когда он бегом вылетел из удушливо-красных стен. Лишь крик портрета ударил по перепонкам. Это потом он осознал свое везение, и что-то в душе почти захотело, чтобы этого везения не было, чтобы были основания выхватить палочку, швырнуть заклинанием, не заботясь ни о чем. Не думая. В первый раз совершенно не думая.
Старый волшебник чувствовал каждый горький проблеск, каждую отчаянную картинку и понимал, что единственное, что он может сделать – не провоцировать мальчика. Пройдет время – он поймет. Наверное...
- Драко, нам нужно поговорить о завтрашнем дне. Полагаю, ты определился с отъездом домой.
Мальчик от неожиданности замер. Слишком резким был переход от одной темы к другой.
- Список у моего декана.
Юноша, правда, промолчал, что решение уже менялось. Или не менялось? Ярость не давала обдумать.
- Драко, в свете случившегося с Брэндоном Форсби, нам нужно понять, как действовать.
- Это – мой дом. Это – моя семья и я не нуждаюсь в ваших действиях.
- Драко…
- Скажите, профессор: чем отличается ваша сторона от Волдеморта?
Вопрос прозвучал дерзко. Слишком дерзко и неуместно. В какой-то момент Драко понял, что перегнул палку. Он почти ожидал резкой отповеди. Но директор негромко проговорил.
- Он хочет уничтожить этот мир, а мы пытаемся его сохранить. Вот и все.
Спокойный и лаконичный ответ смел пытавшийся проснуться здравый смысл.
- Сохранить? А, по-моему, вы просто хотите сделать его удобным для себя. Решить за Поттера, за меня, за… других людей. Стереть память, если не нужны их рассуждения… Разве не так?
- Одни и те же вещи можно охарактеризовать разными словами. Ты упорно цепляешься лишь за одну сторону медали.
- Потому что медаль повернута ко мне исключительно этой стороной. Получается, что это одно и тоже. Вы оба хотите сделать мир удобным для себя. Один – без магглов. Второй – без Волдеморта. И ваша правда лишь в том, что вы с вашим миром были раньше, чем он. Так?
- Он убивает людей. А я старюсь защитить.
- Иногда это одно и то же. Ваша защита…
- Драко, мы должны были обсудить очень важный вопрос. Но вижу: ничего у нас не получится. Я могу надеяться, что ты не исчезнешь из замка сегодня ночью, а спокойно обдумаешь все до утра? И перед тем, как ты уедешь… если решишь уехать, мы еще раз поговорим?
Мальчик резко замотал головой и отступил на шаг. Директор чувствовал, что ему претит сама мысль о разговоре, что он уже поделил для себя все на черное и белое.
Драко, кусая губы, посмотрел в пол. Он не хотел разговоров. Не хотел слышать эти чертовых логичных объяснений. Ему был важен итог, а не причины поступков. Кого-то он себе этим напоминал…
- Итак?
Юноша вновь помотал головой.
- Хорошо. Я все же жду твой ответ завтра утром. Доброй ночи.
Мальчик почти бегом бросился из коридора. А старый волшебник проследил за ним усталым взглядом. Казалось, сама Судьба, в которую Альбус так верил, вдруг отвернулась от него. Значит, нужно вновь действовать самому. Вновь принимать решения, под тяжестью которых совесть уже задыхается.
Страшна та судьба, в которую прочно втравлено слово «ответственность»
***
Мне не больно идти по разбитым мечтам,
Перешагивать через наивные сны.
Мне не больно не верить чуть слышным словам,
Вмиг оглохнув от вязкой густой тишины.
Мне не больно порвать липкий кокон из лжи,
Разрезая ладони об острую нить.
Мне не больно смотреть на надежд миражи
И все дальше и дальше от них уходить.
Мне не больно гвоздями сомнений и снов
Заколачивать в душу застывшую дверь.
Мне не больно твердить эту формулу слов,
Убеждая себя: Ну, давай же! Поверь!
Драко произнес пароль для входа в гостиную и едва собирался толкнуть дверь, как та отворилась сама, выпуская профессора Снейпа. Оба на миг замерли. Пытливый взгляд декана и ускользающий – старосты.
- Драко? Все в порядке?
Упрямый кивок.
«Э, нет, мальчик. О каком порядке может идти речь, если ты весь - сгусток напряжения и разочарования. Комок нервов».
- Точно?
Снова кивок.
- Если нужна помощь…
- Я помню, - голос надтреснутый. - Спасибо.
В голове сформулировалась одна мысль. Всего одна «Чертов Дамблдор!»
Каким-то неведомым чувством Северус Снейп понял, что может себе это позволить – на миг сжать напряженное плечо и тут же уйти прочь, стараясь не чувствовать боли оставшегося за спиной мальчика. К завтрашнему дню нужно подготовиться. Он не позволит разменять юного Малфоя как пешку в этой войне. Не позволит ни одной, ни другой стороне. Пока у него хватит сил.
Драко в легком оцепенении проследил за деканом, пока тот не скрылся за поворотом. Почти отеческий жест заставил защипать в горле. Как нужна ему сейчас помощь! Даже не помощь, а просто тепло. Ведь это так много.
Он шагнул в пустую гостиную. Впрочем, пустой она показалась лишь на первый взгляд. В самом углу, у камина, практически слившись со спинкой кресла, сидела Пэнси Паркинсон и невидящим взглядом смотрела на бутылку перед собой.
В голове мелькнула вялая мысль: «Снейп позволил? В гостиной?»
Судя по отрешенному выражению лица, вряд ли Пэнси водрузила ее на стол только что. Создавалось впечатление, что девушка вообще давно не шевелилась.
Драко направился к ней.
- Снейп позволил выпивку?
Пэнси подняла на него усталый взгляд. Она была бледна, прическа растрепалась, сделав ее похожей на неудавшийся портрет самой себя.
- Не буйствовать, мебель не крушить, ученикам младше пятого курса не предлагать, - монотонно процитировала она наставления декана.
Драко опустился в кресло напротив. На месте Снейпа он бы тоже не отбирал у девушки последнюю надежду как-то поправить этот вечер.
- Давно сидишь? – спросил он, отбрасывая мантию на диван.
- Порядочно, - откликнулась Пэнси. - Как твой вечер?
Драко потер лицо руками, словно старясь что-то стереть из памяти, откинулся на спинку кресла и негромко произнес:
- Узнал много нового.
- Мммм, да здравствует просвещение… - Пэнси потерла лоб, будто у нее болела голова. А может, так и было.
Драко отвел взгляд и посмотрел в высокие своды подземелья. Там, оказывается, есть узор. Надо же. Он медленно рассматривал серый камень, теряющийся в тени, а Пэнси так же медленно оглядывала его.
Беззащитная шея, пульсирующая жилка, пустота и боль.
- Можно вопрос?
- Мммм.
Пэнси предпочла истолковать это как согласие.
- Скажи: это того стоило?
Он прекратил изучать потолок, медленно опустил голову, их взгляды встретились. Молчание затянулось. Он задумчиво изучал ее утомленное лицо, а потом, когда она уже отчаялась получить ответ, вдруг произнес.
- Не знаю, Пэнси. Наверное, у этого был смысл.
- Был?
На этот раз он не ответил, лишь устало отбросил челку с глаз и посмотрел в камин.
- Выпить хочешь?
Он кивнул. Пэнси наколдовала второй кубок. Драко встал, потянулся через разделяющий их столик к бутылке, наполнил оба кубка. Взял свой.
- За сегодняшний вечер, - с усмешкой проговорил он.
- За самый паршивый предрождественский вечер за последние семнадцать лет, - отсалютовала кубком Пэнси.
Они молча выпили.
- На тебе рубашка криво застегнута, - поделилась наблюдением девушка.
Он удивленно оглядел себя. Хорош! Бродил так по всему замку. Стал старательно поправлять одежду, будто это имело значение.
- А ты почему тут сидишь? – между делом поинтересовался юноша.
- У меня Блез и Грег, - сообщила Пэнси, наблюдая за его реакцией. В этом вяло-тягучем вечере, оказывается, осталось что-то, что еще может интересовать. Например, как замерли его руки…
- Давно?
- Давно.
Он продолжил свое занятие. Застегнулся, сел на место.
- Ты можешь войти, если хочешь. Скажешь, что искал меня.
Он покачал головой.
- Нет. Блез… имеет право на этот вечер. К тому же, Грег вряд ли причинит ей боль.
- Да, это больше по твоей части.
- Спасибо. Ты всегда знаешь, что и когда сказать, - в голосе усталая язвительность.
- Приходите еще, – те же нотки.
- У тебя-то что стряслось?
Теперь замолчала Пэнси. Заправила прядь за ухо, стряхнула пылинку с мантии.
- Поссорилась с Брэдом.
Драко приподнял бровь.
- Смысл?
- Да не было там смысла ни черта! Просто показалось, что лучше расстаться со злостью. Понимаешь?
- Нет.
- Я думала, если поругаться, благо, повод есть – сама эта чертова ситуация,
этот дурацкий последний вечер… Да и вообще, знаешь поговорку: «Женщина из ничего может сделать три вещи - обед, платье и скандал».
Драко усмехнулся - видимо, не знал. А девушка продолжила все тем же спокойным, чуть усталым голосом.
- Со злостью легче. Я так думала. Думала, расстанусь вот так: с упреками, и не будет боли, не будет сожаления. Словно концы в воду.
В руках Пэнси что-то хрустнуло. Только сейчас Драко заметил, что она держала перо, а на углу стола, оказывается, лежала стопка пергаментов. Еще несколько валялись на полу скомканными шариками.
- А оказалось? – спросил он.
- А оказалось, что злость проходит быстро, а потом становится еще хуже, знать, что последнее, что он услышал, было… Мерлин, я такие вещи порой говорю – самой страшно.
- Можешь мне не рассказывать – знаю. Но ведь до утра еще времени полно.
Пэнси втянула голову в плечи, словно опасаясь, что он сейчас силой выдернет ее из спасительного кресла.
- А я вот… – развела руками она, – письмо ему пишу, а перо сломалось, – невразумительно закончила она, показывая обломки пера на раскрытой ладони.
- Пэнси, не валяй дурака, - Драко встал, быстро собрал с пола несостоявшиеся письма и бросил в огонь.
Пэнси дернулась, но ничего не сказала. Через какое-то время отвела взгляд от ярко полыхнувших черновиков и с недоумением посмотрела на один из костяных стаканчиков с перьями. Они всегда стояли в гостиной на письменных столах, чем Драко и не преминул воспользоваться – водрузил перед Пэнси.
- Все! – тоном, не терпящим возражений, проговорил он. – Отговорок больше нет.
- А потом? – как-то нервно спросила девушка.
- Да кому какое дело до «потом»? – зло спросил он.
- Не знаю, - неуверенно проговорила Пэнси. – Ты не помнишь, почему мы с тобой расстались?
- Потому что я не пришел на очередное свидание. Ты же сама не так давно напоминала.
- Да… Правда.
Улыбки, усталые, грустные, и от этого еще более искренние. Он подхватил свою мантию и направился к лестнице.
- Драко!
Юноша обернулся.
Пэнси вдруг с болезненной отчетливостью поняла, что, возможно, видит его в последний раз. И уж точно им вряд ли случится поговорить по душам в ближайшее время. Если вообще случится…
Усталый мальчишка, растрепанный, в помятой рубашке – таким она почти никогда его не видела. Пэнси было горько. За этот чертов выбор, который они не делали – ни один из них. За эту предопределенность, за эту изломанную предрождественскую ночь и растоптанную сказку.
- Спокойной ночи, - негромко проговорила она.
Он улыбнулся и взмахнул мантией, зажатой в кулаке.
- Пиши давай.
Подмигнул и быстро взбежал по лестнице. А Пэнси все смотрела и смотрела на опустевший лестничный пролет, словно надеялась остановить время, повернуть его вспять. Прошлый год, когда они летом катались на лошадях, и он хохотал над чем-то. Или же прошлую зиму, когда он отказывался верить, что это – именно ее стряпня, и все косился на смеющуюся Марису Делоре, ожидая подвоха. Или же два года назад, когда он забыл прийти на свидание, и единственное, что она почувствовала тогда – раздражение от уязвленного самолюбия. Как же они выросли с того дня. Как же изменился их мир!
***
Драко Малфой на миг притормозил у дверей комнаты старосты девушек. Мимолетная мысль: толкнуть дверь… А дальше? Он сердито развернулся и шагнул к своей двери. Он не хочет знать, что происходит в этой комнате.
Так странно, наше воображение часто рисует гораздо более вдохновляющие картины, чем в состоянии воплотить реальность. Вот и за дверью, оставленной позади, было совсем не то, о чем мог подумать юноша.
В комнате все, словно, замерло. Негромкое потрескивание дров в камине, тиканье часов и дыхание. На кровати в обнимку лежали двое подростков. Точнее девушка устроилась на груди юноши и крепко спала. Поверх ее нарядной мантии была наброшена его. Дорогая заколка оставила красный след на подбородке юноши, но он не шевелился, чтобы не потревожить ее сон. Он просто обнимал ее, глядя в огонь камина. Растрепанные волосы, чуть расстегнутая рубашка, закатанные рукава. Картина была почти домашней и почти уютной. Грегори Гойл про себя усмехнулся. В жизни так много этих «почти».
Блез спала около получаса, а он просто старался не думать ни о чем, кроме ее теплого дыхания, легко касающегося кожи в расстегнутом вороте. От этого по всему телу бегали мурашки.
В этом странном вечере не было интимности, не было дурмана. Они разговаривали больше часа. Просто разговаривали, устроившись на кровати и хрустя наколдованным печеньем. О первом чемпионате Мира по квиддичу, на который их совсем детьми взяли родители, о каникулах в доме Марисы Делоре, о сегодняшнем вечере. Людям, которых объединяет общее детство, всегда найдется о чем поговорить. И в этот вечер было лишь две запретные темы: Драко Малфой и завтрашний день.
А потом она уснула в его объятиях, и Грегори Гойл старался не думать ни о чем другом, кроме запаха ее волос, потому что обе запретные темы тенью нависали над этим уголком. Ведь Драко никуда не денется, и завтрашний день придет, как бы он ни желал обратного.
Блез пошевелилась во сне, и он поудобнее перехватил ее плечи. Надо же. Он так и не отвык от детской привычки – закатывать рукава рубашки. Их отцы никогда этого не делают. Грег посмотрел на тонкую повязку на левом предплечье.
Его готовили к принятию Метки. Летом он ее принял. Всегда думал, что это произойдет вместе со всеми, но почему-то Лорд решил иначе. Они принимали Метку поодиночке, словно в этом был какой-то смысл. Тревожно, больно, неопределенно. Объявить о помолвке, принять Метку. Причем у всех в разном порядке. Так, например, суженную ему объявили еще весной в день семнадцатилетия, а увидел он ее лишь летом на следующий день после того, как его руку украсила татуировка. Странно, ведь у него тоже есть нареченная, только он почему-то этого совсем не ощущает. Может, потому что встречался со своей миловидной невестой всего-то раз пять, и дальше разговоров дело у них не пошло. Как-то совсем уж правильно и традиционно получалось. Не то, что у Драко и Блез. Хотя… из близких отношений вон тоже не всегда толк выходит. С чего, спрашивается, устроили это представление?
Блез снова пошевелилась и потерлась носом о его грудь. Юноша на миг перестал дышать. Мысли о Драко, Метке, суженной и всех прочих мелочах вылетели из головы. И ему вдруг отчаянно захотелось быть великим волшебником, чтобы остановить время. Хоть ненадолго…
***
Гарри Поттер задумчиво смотрел в заснеженное окно. И что с того, что в кромешной тьме ничего не видно? Видеть - не самое главное. Юноша прижался лбом к стеклу. Он проводил Кетти до ее спальни и пообещал, что сам пойдет отдыхать. На каникулы он собирался остаться в Школе, да и Кетти сегодня, волнуясь, шепнула, что родители позволили ей не приезжать. По блеску ее глаз Гарри вдруг понял, что ему придется призвать всю свою стойкость на эти несколько дней, ибо он по-прежнему был убежден, что пятнадцать лет – это не тот возраст, в котором девушки могут принимать взвешенные решения.
Кетти… Кетти...
Юноша оттолкнулся от подоконника и добрел до кресла, подхватил свою смятую мантию и перебросил на диван, сел, закрыл лицо руками.
Интересно, бывает так, что любишь одного человека, а вполне сносно можешь жить с другим? Теоретически, наверное, но вот на практике…
Своей семьи у Гарри не было, но почему-то он твердо знал, что его родители любили друг друга и в этом вопросе вряд ли бы помогли советом. Семья Рона? Ворчливая Молли и добрый, похожий на провинившегося подростка Артур. В их доме было тепло, он был озарен любовью… Дурсли? Гарри искренне сомневался в наличии у них хоть каких-то чувств, не говоря уж о возвышенных.
Так возможно ли это?
Юноша откинулся на спинку кресла и посмотрел в высокий потолок.
Так странно. Почти двадцать лет назад в этой самой гостиной сидел подросток, который смог бы ответить на этот вопрос. Сириус Блэк в один из зимних вечеров именно здесь целовал одну девушку, а думал о другой. В тот вечер, и в следующий, и через неделю, и через год… При этом вряд ли Эмили Кристалл могла упрекнуть его в невнимательности все эти годы. Она жила в его квартире в Лондоне, она встречала его с работы, видела его улыбки и старалась не замечать его взглядов в никуда. Она даже была по-своему счастлива. Ведь он был с ней.
Был ли счастлив он? Окружающие сказали бы – да, насколько это было возможно в мире, где шла война. А друзья? На то они и друзья, чтобы видеть больше остальных. Но и они соглашались с его улыбкой и смехом. Потому что это был его выбор. Но, наверное, будь он сейчас рядом, он бы мог предостеречь своего крестника от юношеской веры в собственные силы. Ведь в свои шестнадцать Сириус Блэк верил, что сможет, справится. Он был слишком самонадеянным мальчишкой.
Гарри закусил губу и повернулся в сторону лестницы, почувствовав чье-то присутствие. На нижней ступеньке стояла… Гермиона. От ее вида в груди что-то сжалось в болезненный узел. Растрепанные волосы, потерянный взгляд. Ее нарядное платье сидело как-то странно, а на плечи была накинута теплая шаль, которую миссис Уизли связала ей на прошлое Рождество. Кажется, она не замечала его присутствия, да и, вообще, вряд ли понимала, зачем сюда пришла.
Неведомая сила подбросила Гарри на ноги. В долю секунды он оказался перед ней.
- Гермиона… Что с тобой?
- Гарри? – в ее глазах заблестели слезы. - Гарри, - всхлипнула девушка и бросилась ему на шею.
Юноша потерянно прижал ее к себе. Что происходит? Таких надрывных рыданий он не слышал давно. Проведя рукой по ее спине, он вдруг понял, почему платье сидит так странно – оно было расстегнуто до середины.
Да что же происходит?
- Ш-ш-ш-ш, все хорошо.
Юноша подтолкнул ее к дивану, заставляя присесть. Сам устроился рядом и попытался заглянуть в ее лицо. Безуспешно. Девушка уткнулась в уже порядком промокшую на плече рубашку и расплакалась с новой силой.
Гарри понял, что начинает впадать в панику. Он всегда терялся при виде ее слез. Кто угодно, но не она. Он потянул ее на себя, заставляя забраться на диван с ногами и прижимая к своей груди, будто маленького ребенка, раскачивая, убаюкивая и шепча какую-то бессмыслицу.
Дверной проем отворился, гостиную огласили нравоучения Полной Дамы и сердитое ворчание Рона. Ворчание прекратилось быстро. Рон замер на середине комнаты и тут же бросился к их дивану.
- Что случилось? – он опустился на колени рядом с ними.
Гарри потерянно взмахнул свободной рукой, всем своим видом показывая, что понятия не имеет.
- Гермиона! Что случилось? – Рон стал осторожно перебирать каштановые волосы.
Она в ответ просто помотала головой, продолжая всхлипывать. Истерика прошла, но успокоиться до конца она все еще не могла.
- Тебя кто-то обидел? – голос Рона прозвучал напряженно.
Снова отрицательный жест.
- Ты просто решила поплакать? – попытка пошутить.
Кивок.
Рон привстал и чмокнул ее в макушку, почти сердито. Гарри вдруг подумал, что из его поведения давно пропали подобные естественные мелочи. Это раньше он мог так же чмокнуть Гермиону, так же бесцеремонно приставать с расспросами, а потом все изменилось, и теперь каждый подобный жест казался намеком, что-то значил и грозил все раскрыть. Но ведь Рон так делает, и это выглядит нормально.
Гарри зарылся подбородком в ее волосы, глухо проговорил:
- Давай мы уложим тебя спать?
Гермиона ничего не ответила, однако позволила отстранить себя. Гарри быстро встал и потянул девушку за собой.
- Твоя? – он рассеянно оглянулся на вопрос Рона.
Тот указывал на его нарядную мантию.
- Угу. Захватишь?
Рон подхватил мантию и двинулся следом. Гарри медленно шел в сторону лестницы, удерживая Гермиону за плечи перед собой. Что же с ними происходит? Словно мир с ума сошел. Это же Гермиона. Почему она просто не расскажет, что ее беспокоит?
Толкнув дверь в ее комнату, оба юноши замерли и оглянулись в сторону ванной комнаты. Ну а откуда еще мог доноситься шум воды? И только потом поняли, что этим звуком наполнена сама комната.
- Что за черт? – произнес Рон, вытаскивая палочку.
- Не нужно, - впервые подала голос Гермиона. – Это … дождь. Пусть он будет.
Рон посмотрел на Гарри с видом специалиста по душевным недугам. Гарри чуть заметно пожал плечами. Однако дождь оставили.
- Тебе нужно умыться и успокоиться, - произнес Гарри, выпуская плечи девушки.
Она равнодушно кивнула и направилась в сторону ванной.
- Где у тебя зелья?
- В шкафчике слева.
Он направился к указанному шкафчику.
- Гермиона, пижаму прихвати. Или в чем ты там спишь… - с видом знатока посоветовал Рон.
Гермиона, точно зомби, вернулась к комоду, достала пижаму и так же безжизненно направилась в сторону ванной.
- С платьем справишься? – тон Рона был тоном старшего брата, слегка ворчливым и одновременно заботливым.
Девушка остановилась, изогнула руку, нащупала последний застегнутый крючок. Кивнула. Дверь за ней закрылась.
- Ну и что это, по-твоему? – негромко спросил Рон, наблюдая, как Гарри, привстав на цыпочки, читает надписи на маленьких флакончиках.
- Зелье выносливости, для улучшения памяти, для укрепления ногтей… Где тут успокоительное-то?
- Не знаю, - Рон сокрушенно отвернулся к окну, похлопывая по спинке стула. - С ума сойти: за окном снег валит, а тут, будто, дождь льет. Крыше съехать недолго. Может, это… Выключим? Она и не заметит.
- Нее, оставь лучше, а то еще хуже будет. Нашел.
Гарри, наконец, вытащил флакон.
- Невилл сказал, что она ушла раньше, - откликнулся он через мгновение, скривившись от запаха зелья, которое умудрился понюхать прямо из флакончика.
- Снейпа на тебя нет. Кто так зелья нюхает? Ладонью нужно, - Рон изобразил движение в воздухе, - а еще лучше волшебной палочкой.
- Ой, иди ты! Куда она могла уйти раньше?
- Сюда, - предположил Рон, разглядывая лампу на столе. - Есть еще вариант: у Джинни спросить. Может, знает.
Внезапно его взгляд замер на каком-то предмете, которому явно не место на столе Гермионы. Рон быстро покосился на Гарри, старательно вчитывающегося в этикетку, исписанную почерком Гермионы, убедился, что друг не видит, и чуть приподнял лист пергамента. И едва не присвистнул. Под смятым пергаментом на столе Гермионы лежали часы. Явно мужские. Явно дорогие. То, что серебряные, видно даже на расстоянии.. Юноша протянул руку незаметно взять, рассмотреть, понять.
- Сколько их капать? Ты помнишь?
- А? Что? - Рон вновь бросил пергамент на место, так и не взяв часы в руки.
Почему-то в голове очень быстро все встало на свои места. Мужские часы на столе, полурасстегнутое платье, слезы. Этот непонятный дождь. Да и к тому же в комнате Гермионы странно пахло. Будто мужской туалетной водой. Когда он вошел, решил, что померещилось, а вот сейчас уже не был в этом уверен.
Бедный Рон. Он даже не догадывался, какой сюрприз его ожидал, попробуй он отдернуть штору, наполовину укрывающую окно. За светло-коричневой тканью сиротливо приютился деревянный поднос с двумя чашками недопитого чая, небольшим заварочным чайником и сахарницей, с которой упала крышка. Яркий, веселый. Но Гермионе слишком больно было смотреть на солнечный цвет своего первого сервиза, созданного не на оценку.
- Нет. Я не помню. Спросим ее.
- Ладно.
Гарри наколдовал стакан воды и присел на край кровати. Наступила тишина.
Рону казалось, что Гарри непременно должен услышать, как у него трещат извилины. Гарри же просто смотрел в пол.
Гермиона появилась тихо, как мышка. Гарри встал, откинул одеяло. Она забралась в кровать. На ней была смешная желтая пижама с котенком. Рыжим.
- Сколько капель? – Гарри с сочувствием посмотрел на бледное лицо.
- Давай двадцать, - обреченно согласилась девушка.
Выпив зелье, Гермиона устроилась поудобнее, Гарри укрыл ее до подбородка и присел на краешек кровати.
- Посидеть с тобой? Оно же не сразу действует.
- Мне неловко вас напрягать.
Гарри закатил глаза. Рон фыркнул. Они посидели в молчании минут десять, пока ее дыхание не выровнялось, а черты лица не разгладились.
Перед тем, как выйти из комнаты, Гарри разжег камин и погасил лампы, чтобы ей было тепло и нестрашно, если вдруг проснется среди ночи. Она не любила темноту. А Рон с каким-то мстительным удовольствием выключил, наконец, нервирующий его звук. Гарри ничего не сказал.
Рону очень хотелось вернуться к столу за часами, но не при Гарри же это делать? «Хотя, что можно понять по часам?» - утешал он сам себя, когда они молча сидели в гостиной. Это же просто вещь, а он - не Гермиона, чтобы распознать магией владельца. Он же не знал, что стоило всего лишь перевернуть часы и увидеть на крышке родовой герб.
Рон решил завтра сам спросить у Гермионы.
***
Странный это был вечер – вечер принятых решений.
Перед тем, как подействовало зелье, Гермиона решилась. Она найдет его завтра. Перевернет Хогвартс, но найдет. С самого утра, до того, как он уедет. И никакая сила не сможет остановить. Он выслушает. У него не будет выбора.
И Драко Малфой принял решение. Лежа поперек кровати в своей комнате, комкая ни в чем не повинную подушку и глядя в тлеющие угли камина. Он решил. Завтра все будет иначе.
Обнаженные плечи сводило от холода и сырости подземелья, но растопить камин или укрыться одеялом представлялось чем-то неважным, несущественным. Пальцы теребили наволочку, а в глазах отражался свет угасающих углей. Он должен был испытывать страх. Нормальный страх человеческого существа перед болью, неопределенностью или же смертью. Но, по иронии судьбы, события этого вечера помогли. В душе, словно, что-то замерзло, застыло, и за эту стену пока не проникал липкий страх. Он смотрел на свое будущее, будто, со стороны, как на историю совсем другого человека. Наверное, у каждого события в жизни есть смысл. Вот и этот вечер заслонил собой завтрашний день. Сегодняшняя пустота оказалась сильней завтрашних страхов. Наверное, это было к лучшему. Несколько часов без страха и мыслей о последствиях, без оглядки на других. Несколько часов наедине с собой, собственными мыслями и колючим холодом собственной души.
***
Метель укрывала старый замок, укутывая, согревая, нашептывая предрождественскую сказку. А за толщей стен люди ее не слышали. Люди принимали решения, люди верили в Завтра, ненавидели его, боялись. А еще они надеялись. И это было единственным, что им оставалось. Завтра покажет, что станет с их надеждами. Зимнее солнце позволит увидеть смысл и тщетность, силу и слабость.
Завтра будет новый день.
День, который изменит все.
|| [В оглавление] ||
| | Фанфик: Цвет надежды | | Просмотров: 872 | Комментарии к главе: 1
| |
| Всего комментариев к главе: 0 | | |
| |
|
|
|
Посетителей в Малфой-Мэноре сейчас: 1 Гостей: 1 Званных гостей: 0
|
На данном сайте присутствуют материалы содержащие в себе графическое и текстовое описание сексуального акта, гомосексуальных отношений, насилие, мазохизм и другие вещи не рекомендованные для просмотра лицам младще 18 лет. Все материалы находятся в отдельных разделах. Если вам еще не исполнилось 18 лет, то мы не рекомендуем посещать данные разделы.
All Harry Potter names and characters belong to JK Rowling, Bloomsbury, Scholastic or Warner Bros. and Росмэн
Хроники Лорда Малфоя © 2024 |
| |
