Люциуса выпустили утром. Снейп стоял, прижавшись к крупным грубо отесанным камням древней кладки, и смотрел. Рукава серой холщовой рубашки были слишком длинны, и из-под них едва выглядывали кончики пальцев. Люциус шел тяжело, глядя под ноги, как будто боялся оступиться. Потускневшие волосы неровно отстриженными прядями падали на лицо и опущенные плечи.
Снейп отделился от стены, сделал несколько шагов навстречу. Длинная тень упала прямо под ноги Люциусу, и он замер. Медленно поднял голову, болезненно щурясь под солнечными лучами. Смотрел равнодушно, словно не узнавая, и молчал.
- Ты пришел, - наконец выговорил он с явным усилием. – Зачем?
Снейп пожал плечами.
- Не знаешь? – усмешка больше походила на болезненную гримасу, и Снейп невольно опустил взгляд. - Пойдем, лодка ждет, - сухо сказал он, подхватывая Люциуса под локоть. Тот не сопротивлялся, молча прошел через двор, спустился по сходням. Загремела брошенная на дно цепь. Море было почти спокойным, и маг-перевозчик лишь слегка придерживал руль.
Люциус сидел прямо, прикрыв глаза. Снейп поднял со скамьи тяжелую теплую мантию, накинул ему на плечи.
- Я слышал, Малфой-Мэнор больше не под арестом? - Нет, он по-прежнему принадлежит тебе. Во всяком случае, то, что осталось. - А палочка? - У меня. Вместе с приказом о твоем освобождении. - У тебя - это в той дыре, которую ты считаешь домом?
- Тебе действительно интересно? - Нет. - Тогда зачем ты спрашиваешь? - Поддерживаю разговор. - Не стоит утруждаться, - Снейп отвернулся, глядя на блестящую синюю воду. Зачарованная лодка, казалось, не двигалась, и сложно было поверить, что, оставляя позади милю за милей, она неудержимо несется к берегу.
***
В старый дом на Спиннерс-Энд Люциус даже не зашел. Остановился на крыльце, привалившись к перилам.
- Сиятельный лорд боится испачкаться? – не удержавшись, ехидно осведомился Снейп и заметил, как сжались на вороте мантии тонкие пальцы. Люциус смотрел на него, часто моргая, видимо все еще не привыкнув к солнечному свету.
- У меня есть свой дом, Северус. Дом, в котором я слишком давно не был.
***
Снейп расхаживал по гостиной и никак не мог найти себе занятие, которое отвлекло бы его от навязчивого чувства тревоги. Закат заливал комнату алым, а в углах уже сгущались тени, когда Северус наконец решился.
***
Замок Малфоев среди пробуждающегося весеннего парка выглядел непривычно мрачным и громоздким, глядя на мир слепыми темными окнами.
Снейп открыл незапертую тяжелую дверь, взбежал по лестнице. Если здесь и оставались домовики, то их присутствие было незаметно. Слой пыли на перилах и золоченых рамах портретов, давно оплывшие свечи в канделябрах.
Дверь знакомого кабинета была приоткрыта, и на увитый замысловатым орнаментом ковер в коридоре падала тонкая светлая полоска. Люциус сидел спиной, уронив голову на руки и, казалось, спал. Но внезапный холодок, потекший по спине, толкнул Снейпа вперед, заставил схватить за плечи, рвануть на себя.
В неверном свете свечей кровь казалась черной. На столе блестели осколки, и лежала измятая знакомая колдография. На ней – улыбающаяся Нарцисса, за спиной ее кресла –выскомерно-презрительный Люциус, а рядом с ним – почти точно повторяющий позу отца - Драко.
Изрезанные ладони были пугающе холодными. От крови слипались пальцы и никак не получалось вытащить палочку.
- Зачем ты пришел? – тихо спросил Люциус, когда Снейп перестал шептать заживляющие заклятья. - Сколько раз ты будешь задавать этот вопрос? - Думаю, до тех пор, пока не услышу ответ. - Ты уверен, что хочешь его услышать?
Люциус порывисто склонился над столом, разгладил колдографию, пристально вглядываясь в глянцевую поверхность.
- Ты видел, как они умирали, Северус? Драко кричал? Нарцисса была в сознании? Я хочу знать. Расскажи. - Прекрати! – зло бросил Снейп, накрыл ладонью снимок.
- Две смерти за одну жизнь, за возможность видеть это чертово солнце, от которого лопаются глаза! Не слишком ли высока цена, Снейп? - Цена всегда слишком высока, но мы понимаем это, только когда сделка уже состоялась.
- Иногда мне кажется, Северус, что ты слишком многому научился, - Люциус поднялся. На белой рубашке отчетливо была видна кровь. - А тебе бы хотелось, чтобы я вечно оставался тринадцатилетним мальчишкой?
- Может быть, - Люциус налил коньяка, отхлебнул, протянул бокал Снейпу. – Тот мальчишка еще не боялся говорить правду. - Ты сделал все возможное, чтобы я избавился от этой привычки. - И через тридцать лет ты заставляешь меня жалеть об этом. Зачем ты пришел сегодня, Снейп? Посмотреть, что осталось от неотразимого Люциуса Малфоя? Сумел ли он сохранить свой лоск и самоуверенность в сырой камере Азкабана? Нет, Снейп, я не сумел. От того Люциуса ничего не осталось, только вон, - Люциус кивнул на колдографию, - воспоминания. Если хочешь, забери себе. На память. Больше мне нечего тебе предложить.
- А если я скажу, что мне нужен ты, Малфой? – прошипел Снейп, придвигаясь ближе. – Не тот Люциус, которого ты сам себе выдумал и которым так цинично прикрывался все эти годы, а тот, который не сломается и не исчезнет, пока в нем есть хоть капля вот этой крови, - палец ткнулся в уже подсохшее пятно на белом шелке, а Снейп не сводил яростного взгляда с бледного осунувшегося лица.
- Северус, - Люциус произнес это почти не разжимая губ, не отводя взгляда, и, видимо, что-то сломалось в Снейпе, сдерживаемая ярость нашла выход. Он стиснул похудевшее, почти незнакомое тело так крепко, что казалось, тонкие кости не выдержат, вот-вот сломаются.
Люциус напрягся, но не оттолкнул, не попытался отстраниться, только вдохнул глубоко, а на выдохе прижался губами к губам, как раньше – почти грубо. В этом поцелуе не было нежности, но Снейп не променял бы его на тысячу приторных и ласковых, потому что с Люциусом всегда было только так – больно, неистово, когда понимаешь, что каждый раз может оказаться последним, и ничего не ждешь дальше. Нет ни завтра, ни после, только – сейчас, которое становится целой жизнью, и ты каждое мгновенье мучительно ждешь, когда эта жизнь оборвется.
Не было ни слов, ни сладострастных стонов, только сухие резкие вдохи. Люциус подчинялся, но подчинялся по-своему, так, что Северус снова и снова чувствовал себя рабом – этих тонких, почти бесцветных губ и длинных огрубевших пальцев, которые не ласкали, а грубо врывались, мучили, причиняли почти нестерпимую боль и одновременно гибельное, невыносимое удовольствие.
Тело жило собственной жизнью, снова и снова выгибаясь навстречу, влажные пальцы путались в светлых волосах, скользили по бархатистому ковру и по выступающим позвонкам. Двигаться в нем было страшно и сладко, мышцы живота сводило от нестерпимого напряжения, а его горячий язык снова и снова скользил по прокушенной нижней губе, слизывая выступавшие капельки крови.
А потом, когда не осталось сил даже открыть глаза, Северус вдыхал острый запах разгоряченной кожи и старался не думать – ни о чем. Люциус оставался Люциусом, изменчивым и далеким, несмотря ни на что. Но не было ни тоски, ни сомнений, они придут потом, а пока можно просто касаться его плечом, лежать рядом и знать, что он – здесь.
Веки тяжелеют, краски расплываются. И, наверное, уже из сна доносится тихое:
Какая нежность! Я даже всплакнула, нет, ну надо же так написать, я просто в восторге! Люциус и Севирус прекрасная пара. Проглядывается некая безысходность и в тоже время надежда на обновление, надежда и вера в то что рядом с тобой есть человек, который тебя любит и не когда не оставит.
На данном сайте присутствуют материалы содержащие в себе графическое и текстовое описание сексуального акта, гомосексуальных отношений, насилие, мазохизм и другие вещи не рекомендованные для просмотра лицам младще 18 лет. Все материалы находятся в отдельных разделах. Если вам еще не исполнилось 18 лет, то мы не рекомендуем посещать данные разделы. All Harry Potter names and characters belong to JK Rowling, Bloomsbury, Scholastic or Warner Bros. and Росмэн
