Библиотека

Мне бы хотелось остановиться на этом, Поттер. Как мы сидели потом в гардеробной: я у зеркала, притворно недовольный, он у моих ног, подбирающий косметику, отпускающий шуточки и ехидничающий. Нам было весело. Я даже начал проникаться сочувствием к глупым забавам юных девиц, когда перед балом они помогают друг другу завивать щипцами локоны или пудрить носы. Вспомнил, как у Блэков случайно заглянул к Цисси, полуодетой и раскрасневшейся. Бэлла зашикала на меня, а моя невеста смеялась и никогда еще не казалась мне такой прекрасной, как в тот момент. Неважно, что накрашенным у нее оказался лишь один глаз, зато как задорно сверкали ее жемчужные зубки. Я подмигнул ей и выскользнул за дверь, изобразив развеселившейся Нарциссе ужас перед яростью ее старшей сестры. 

Что-то в этом есть. Во всяком случае, никогда еще меня таким оригинальным образом не готовили к рейду. Северус оказался на высоте. Ему действительно удалось, придав внешнее сходство с раскрашенной куклой на афише, сохранить мой мужественный облик. Пожалуй, мне даже понравилось, как львиной гривой по черному шелку рубашки разметались волосы. Глаза, обведенные тушью, казались отлитыми из чистой стали. Впечатляющее зрелище, хотел бы я взглянуть на того, кто не затрепетал бы передо мной от животного страха. 

- Ты великолепен, Люциус! – с придыханием сказал Северус. 

Боюсь, я даже покраснел от удовольствия. А зря. Этот маленький негодяй стащил таки один из браслетов и, не долго думая, натянул его на запястье. Я, кажется, стал понимать, как он принял метку. Тоже… Недолго думая. 

- Прекрасно… И весьма остроумно, надо признать. - Ты понимаешь, что означает этот браслет? 

- Если меня схватят авроры - мою скорую кончину? – на его глумливой физиономии изобразилась усмешка. - Вряд ли им это удастся. К тому же иначе я не стану свидетелем твоего триумфа.

- Ты так и не понял? Концерта не будет. Мы идем не развлекать, а убивать. 

- Не худший финал для детей работяг и алкоголиков, - поморщившись, как-то неожиданно жестко заявил Северус. - Через пару лет они превратятся в обычных пьяниц, избивающих собственных жен. Магия не для простых смертных, чем раньше оставшиеся в живых поймут это, тем лучше. 

- О! Так у тебя что-то личное? А если среди них окажется твоя подружка? 

- Не окажется. Она теперь с Поттером. А что Поттер понимает в музыке? Это не от квоффла уворачиваться. 

- Итак… тебе совсем не жаль их? – с фальшивым укором спросил я.

- Ничуть. Не тех, кто забивает голову блажью. Эта музыка… Лишь попытка прикоснуться к магии, Люциус. 

- Пожалуй, ты прав. Что ж… Раз ты так решительно настроен, подбери себе что-нибудь подходящее. Не пойдешь же ты в этой черной мантии, смахивающий на огромную ворону. 

- Мантия как раз подходит. Разве только…

Он подошел к зеркалу и подкрасил себе глаза. Тушь дала потеки. Но Северус только отмахнулся, смеясь, когда я протянул к его лицу руку с платком. 

Да, Поттер… На этом мне бы и хотелось остановиться. Но Ваше заколдованное перо вынуждает меня писать дальше. 

Мы аппарировали в кромешную тьму, и я схватился за палочку, но тут же услышал насмешливый голос Бэллы:

- Не дергайся, Малфой, все еще только начинается. 

И тогда зажегся яркий свет. Я увидел их лица, это было первое, что я увидел. Лица таких же, как мы, юношей и девушек, также раскрашенных, подобно фуриям из ночных кошмаров, но глаза их были исполнены восторга и ожидания чуда. Я обернулся. В стороне, в тени сцены я разглядел немного растерянных Треверса и Селвина. Они приветственно мне кивнули и склонились над блестящими металлическими тарелками и еще какими-то музыкальными штуковинами с множеством клавиш и кнопок. Бэлла была умопомрачительно хороша, в чем-то черно-оранжевом. И я бы не назвал это платьем… Зато впервые увидел, какие у нее стройные ноги. Они в таком ходят? Магглы? Кое в чем им можно позавидовать. Но разглядывать ее прелести мне было некогда. Я повернулся лицом к переполненному залу и издал свой первый рык, приведший толпу в экстаз. Северус ударил по струнам гитары… 

Мое пение мы тренировали с ним после обеда. Собственно никакого пения не было – мне только следовало открывать рот. Мои дикие гримасы не пугали магглов, напротив - доводили до безумия. Как и гитара Северуса. Впрочем, он, кажется, почти самостоятельно на ней играл. 

Не помню точно, сколько мы исполнили песен, имевших неизменный успех. Помню, что все это действо странным образом стало завораживать меня. Я почти поверил, что это я сам издаю все эти необычные звуки, вскоре переставшие казаться мне безобразными. И еще ощущалась невидимая связь с Северусом, Бэллой (она время от времени мне подпевала, а, точнее, визжала, так, что у меня закладывало уши, но это больше веселило, чем злило), и даже с Треверсом и Селвином. Их лица покрылись потом, смывшим растерянность, и они сделались частью общего безумия. Невероятное, крамольное чувство переполняло меня – я ощущал связь и с толпой. Мне льстило, что я могу делать их такими сумасшедшими. Я был их частью, одним из них. Я делился собственной энергией, пульсирующей обжигающими потоками по венам. Я излучал ее из пальцев и даровал им, чтобы с восторгом заметить, что они без ума от меня… От нас. 

Я не имею возможности перечитать сейчас, что выводит проклятое перо, но представляю, как насмешил Вас… Что ж… Тогда подумайте: обычно при нашем появлении людей охватывал животный ужас, лишь только они завидят безликие маски. Когда Вас боятся, а, следовательно, ненавидят – невольно хочется наказать за это. И действительно сделать больно. Очень больно. Тут же нас любили… Какие-то ликующие размалеванные магллы, наши ровесники с лицами, искаженными от невероятного счастья, похожего на оргазм. 

- Люциус, - прошипела мне на ухо Бэлла. 

Звук был тих, но я услышал его. Я отвечал за операцию… Я находился там не для того, чтобы развлекать. Отрезвление смахивало на удар тяжелым мешком по голове, но я резко отшатнулся от микрофона. Мое пение продолжало заунывными воплями проноситься над залом. Но я уже ненавидел своих недавних поклонников. Как же они безобразны! Тупые бараны, забившиеся в душное помещение, позволяющие дьявольской музыке сотрясать их тела, выбивать рассудок из их раскрашенных голов. 

Как именно избавляться от них, я имел очень смутное представление. Долохов говорил о серебристой струне… 

- Северус, - крикнул я, подбегая к приятелю. – Серебристая струна! Давай, бей по ней! 

Он дернулся, удивленно взглянув на меня. Его пальцы продолжали оживленно перемещаться по изящному грифу волшебной гитары. По его недоумевающему взору я сообразил, что с ним происходило то же, что и со мной. 

- Ну?! Что ты медлишь?

Северус облизнул губы и посмотрел в зал. 

- Давай! 

Я видел, как трепещут крылья его носа, он смотрел на освещенные радужными огнями, влажные от пота, но счастливые лица так долго, что я уже приготовился вырвать из его рук гитару. Но он дернул за ту струну сам. 

Они умирали не сразу. Долохов не предупредил нас. Паника началась ужасающая. С визгами некоторые из них лезли на сцену, и тогда мне пришлось… избавляться от них обычным способом. Бэлла, хохоча, пронеслась в конец помещения, к дверям. Туда же я направил Селвина. Треверс помогал мне отбиваться от магглов. Некоторые из них сообразили, что, - кем бы мы на самом деле ни являлись, - в первую очередь мы убийцы. Они кричали что-то, что понимал, кажется, только Северус, упавший на колени и даже не пытавшийся защищаться от перевшего на него здорового мужика с бородой. 

- Ах вы ублюдки! – рычал бородач, кричал еще, что-то похабное, и тянул ручищи к Северусу. К его шее. Пораженный, я понял, что Северус трусит. Банально боится этого мужика, мало подходящего по возрасту для подобных развлечений. От бугая разило виски, Северус трепетал перед ним, как осенний лист, будто каждого слово, обрушивавшееся на его голову, говорило ему о чем-то своем, не относящемся к концерту. Это теперь я догадываюсь, что Северус хотел преподать урок магглам, а в итоге один из них снова преподал урок ему. Тот дядька не был похож на его отца, но он был живой, настоящий, выросший прямо перед его большим носом, жаждущий доказать, кто тут хозяин и с чьими правилами ему следует считаться… Я скосил его «Авадой», когда он почти дотянулся до длинной жилистой шеи несостоявшегося хладнокровного убийцы. 

- Авроры! – прокричала Бэлла, вернувшись к нам. 

Металлический шест, на котором держался ее микрофон, оказался метлой, она позволила нам сесть позади нее, и мы рванули вверх. Огромное помещение уже было схвачено в антиаппарационные тиски… Мы вырвались через стеклянный купол – Селвин разбил его заклинанием так удачно, что стекла нас почти не задели. 

Что потом? Мы вернулись домой. Северуса трясло. Он уселся на диван и, обнимая себя за плечи, то нервно смеялся, то хмурился. Я хотел его успокоить, а он бормотал только: «Люц… Я подвел тебя… Погоди… Что тебе будет, Люц?..» «Не будем сейчас об этом», - прошептал я ему в ответ. Операцию можно было бы считать удачной… Если бы не тот факт, что многие магглы уцелели. Предполагалось, что концерт мы организуем как-то иначе. Более хладнокровно, по меньшей мере. И гитаре Северуса отводилась большая роль. Назавтра нам пришлось отчитываться перед Темным Лордом. И, как я и предполагал, главные неприятности ждали не меня.