Библиотека

Я давал ему свои старые учебники за начальные курсы. Уже тогда меня поражало, как быстро он улавливал суть. Более того: он оказался способен к импровизации. И это в возрасте двенадцати лет! Он обзавелся поклонниками. Еще бы – сам слизеринский староста похлопывал его по плечу, когда он выдавал на бис очередное оригинальное заклинание. Ничего серьезного: невинные детские шалости. Вы же тоже увлеклись его изобретениями, не правда ли? «Сектумсемпра» была придумана уже после того, как я покинул Хогвартс, и этим заклинанием Вы едва не изуродовали моего сына. Теперь Вы беретесь судить нас, мистер Поттер?
Впрочем, это естественная потребность: искать виноватых в наших собственных неудачах и промахах. Когда-нибудь Вы поймете насколько незначительной, заранее прописанной была Ваша роль. Ваше восхождение готовили и мы с Северусом, не отдавая себе в этом отчета. Мы также искали виновных и, казалось, нашли их. Это были защитники магглов и грязнокровок. 
Какую я бы вывел здесь мораль, если бы был склонен к морализаторству? Такую, что ни к одной оторванной от жизни идее не следует относиться слишком серьезно. Вливаясь же в бурное течение жизни, необходимо найти собственную правду, которую будешь считать единственной и розовощеким юнцом, и корчащемся на смертном одре старцем. Северус был беззащитнее меня. Я воспитывался в соответствии со старинными обычаями и был приучен видеть смысл своего земного пути в благополучии и процветании семьи. Северус же изначально был лишен ориентиров, но верный той чистой крови, которая все же текла в его жилах, инстинктивно выбрал традиционное направление. Его идеалы были удивительно схожи с моими, но, в силу обстоятельств, он позволил увлечь себя потоку, губительному для его природы. 
Едва увидев Вашу мать, одинокий маленький маг в окружении чужеродного мира магглов, он уже был обречен. 
Я не оправдываю политику Темного Лорда. Его тошнотворные и бессмысленные акции оттолкнули меня быстрее, чем Вы думаете, но, как Вы догадываетесь, мое предплечье уже было обезображено меткой. В тот момент, когда я осознал во что ввязался, было уже поздно. Судьба ухватила меня за шкирку и заставила забыть такие понятия, как жалость и снисхождение. Исчез Люциус, верящий, что он держит удачу за хвост, исчез заботливый староста. Родился сильный, переживший жестокие схватки зверь, чьей истиной стала борьба не на жизнь, а на смерть, и слабость соперника не служила тому оправданием, а соперником был каждый, кто желал дышать, жить дальше и двигаться наверх. 
Но мы же говорим о Северусе? В его защиту могу сказать, что он рано начал задавать ненужные вопросы. Например: «А если грязнокровка полна магии, если ее обучить нашим правилам, то так ли важно, насколько чиста ее кровь?»
Его вопросы мне не нравились, но не скоро я сообразил, откуда дует ветер. 
Мой последний год в Хогвартсе подходил к концу. В последний день я посадил его впереди себя на метлу, и мы сделали несколько пространных кругов вокруг старого замка. Какие-то ребята гоняли на метлах неподалеку от хижины лесника. Мы стремительно промчались мимо, заставив их отпрянуть и беспомощно завертеться в потоках воздуха. Северус что-то ликующе закричал им напоследок, а потом от восторга он потерся затылком об мою грудь, как довольный котенок… Ах да, мы же пишем о великом воине? Простите, Поттер. Но я предупреждал, что Вы зря привлекли меня к этому делу. Я открою Вам страшную тайну. Я никогда не видел в нем героя, даже, когда он стал опасен. Опасен, в том числе, и для меня. Отдавая должное его интеллекту и талантам, уже став тем, кем стал, я так и не смог отделаться от желания вот так же прижать его к себе и умчаться с ним подальше от всех его демонов. Наших демонов… И чтобы он доверял мне по-прежнему. Но, увы, позже мне было к нему не подступиться. В этом он поистине достиг совершенства. А у меня были свои проблемы, которые копились, как снежный ком. Он стал предлагать мне помощь, а я так устал, что все чаще принимал ее. Ну да мы забежали вперед.
На прощание я подарил ему копию «Тайн темных искусств». Как он отблагодарил меня? Не появился в купе, когда в Хогвартс-экспрессе мы неслись на всех парах домой. Допустим, купе было забито старшекурсниками и не прекращались уже совсем недетские разговоры. Но и это, и то, что ко мне на колени уселась какая-то девица, вряд ли могло его смутить и послужить причиной отсутствия. Я лениво гладил красотку по спине, продолжая ждать, что к нам заглянет знакомая носатая физиономия. В моем окружении все уже привыкли к Северусу и беззлобно подшучивали над нашей эксцентричной парочкой. Если бы он вошел, это откомментировали бы как-нибудь так: «О, Люц, явился твой чахлый оруженосец! Ты держишь парня в черном теле, гляди, одни глаза остались! И злю-ю-ющие...» Я бы привычно пропустил подобную реплику мимо ушей, ссадил бы с колен девицу и заставил бы всех сдвинуться, хоть, ко всем болотным чертям, впечатавшись в стену, чтобы очистить для него на скамейке место. А Северус, привычно окинув компанию презрительным взглядом, уселся бы рядом со мной и, скорее всего, умиротворенно молчал бы или вставлял свои реплики, неизменно нас веселившие и удивительно уместные в кругу людей значительно старше его. Должен признаться, Поттер: мне льстило, что место рядом с моим плечом он воспринимал, как самое безопасное во вселенной. 
Ждал я напрасно. Откровенно говоря, я ожидал большей… Преданности? Да. Преданности. И это было моей первой ошибкой…» 

Люциус устало отложил перо. С первым эпизодом он, пожалуй, справился. Но перечитывать не хотелось. Вообще говоря, хотелось всю эту писанину бросить в камин, и он так бы и сделал еще года два назад, плевать, что там говорил Поттер о неистребимости выведенных заколдованным пером строк. Как раз был бы повод проверить. Но он только угрюмо отпихнул от себя пергамент и покинул кабинет. 
***

«Мы не виделись шесть лет», - бойко выписывало отдохнувшее за ночь перо. Утро бледным призраком поникло в комнату, давая неяркий, но четкий свет. Люциус не стал зажигать лампу, решив дождаться солнца. Нарцисса и Драко еще спали, он же чувствовал себя бодрым и деятельным.

«Он не давал о себе знать, а у меня было много дел. Я воспользуюсь предоставленным мне правом не описывать свою жизнь в подробностях, и не стану рассказывать, как я получил метку. Как я впервые применил непростительное заклинание. Каким оно было, а также о его последствиях, как для жертвы, так и для меня. То, что поначалу меня шокировало, казалось ненужным, непосредственно с «чистой» магией не связанным, перестало замечаться мною, как и большинством из нас. 

Северуса я увидел в сентябре 1978 года. Было какое-то собрание, посвященное… Ах, вот чему оно было посвящено, я не могу точно припомнить. Но среди прочего говорили о новобранцах. 
Мы сидели в просторной гостиной, той самой, где была убита Чарити Бербидж. Думаю, Вы понимаете, Поттер, что это была далеко не первая и даже не последняя насильственная смерть, свидетелем которой стали стены моего родового дома. 
Неожиданно Темный Лорд замолк, и мы стали ждать новобранцев, о которых он как раз упоминал. 
Меня охватило странное предчувствие… Хотя почему же странное? Тот год был годом выпуска Северуса и, хотя мы не обменялись за прошедшее время ни письмом, ни весточкой, я помнил об этом. 
Сидя по правую руку от погруженного в свои мысли Темного Лорда, я смотрел на дверь и гадал, кого же вот-вот увижу. Малсибера? Розье? 
Снейпа? 
Меня охватило жадное, едва мною контролируемое желание увидеть его. Возможно, именно по этой причине я избегал с ним личных встреч после того, как закончил школу. То, что меня, как и прочих, великий маг Волдеморт одурачил, банально превратив в своего раба, к тому времени я уже отлично понимал. Моя юношеская вера в истинную «чистую» магию рассыпалась, как построенный наивным ребенком высокий дворец из тонких прутиков. 

Я сдался не сразу. Не первый рейд стал тому причиной и даже не второй. Да, мы запугивали магглов, брали их в плен. Да, мы пытали и убивали. Все это, спустя с лишком двадцать лет, было подробно зафиксировано в моем деле, дожидающемся меня в одном из кабинетов Азкабана. Если я напишу, что мучался угрызениями совести и плакал по ночам, горюя, каким же я стал чудовищем, Вы вряд ли мне поверите. И на этот раз будете правы. 
Тогда я испытывал лишь азарт, как охотник, выследивший и погнавший дичь. Я был сильным и энергичным последователем своего господина, а главное, как я запоздало понял, у меня была драгоценная шкурка. Деньги, связи, имя. Все то, от чего остались лишь горькие воспоминания… 

Темный Лорд сделал меня своим фаворитом с первых моих шагов в рядах Пожирателей смерти. То поклонение, которое мне оказывали мои подопечные, когда я был старостой, меркло, воспринималось снисходительной шуткой по сравнению с теми почестями, которыми меня удостаивали мои соратники в лучшие годы. Под «лучшими» я подразумеваю «молодые», мистер Поттер, и ничего иного. То был период моей слепоты и заблуждений. 

И вот мы подобрались к причине моего молчания по отношению к Северусу. Да, я снова хотел видеть его у своего плеча. С восхищением наблюдающего мои успехи, как мага-воителя, этакого полководца самой несокрушимой армии в истории магического сообщества. И чтобы он всегда был под рукой… И чтобы, восторгаясь мною, он был в безопасности и купался в лучах моей славы. О! Я бы позаботился, чтобы моему «чахлому оруженосцу», по неподдельной привязанности которого я действительно скучал, оказывали почет. А его таланты, которые должны были по моим прикидкам расцвести бурным цветом и также послужить на пользу нам обоим?

Но вся эта чушь недолго кружила мне голову. Мой господин оказался жесток не только с магглами и грязнокровками. За малейшую провинность это безродное ничтожество могло запытать даже самых именитых магов. Я видел слезы в глазах старшего Джагсона. Я не испытал злорадства, будучи единственным свидетелем его унижения, а потом и смерти от руки нашего повелителя. В моем мозгу стало проясняться. И больше чем когда-либо мне был нужен рядом, как вы изволили выразиться, близкий человек. Друг. Сильный, блестящий маг, с которым даже в огне мы бы смогли нащупать брод, чтобы выйти вместе невредимыми, только закалившимися от пламени… Прошу прощение за некоторый пафос. Все это я к тому, что навязчивой мухой меня тревожил вопрос: а не будет ли жестокостью по отношению к доверявшему мне заморошу тащить его в пекло? Как Вам такая правда, Поттер? Но Вам придется поверить мне и заколдованному перу: я не мог решить для себя этот вопрос долгих шесть лет. 

Часы на мраморной полке отчеканили минут пятнадцать напряженного ожидания. Я стал волноваться за новобранцев и мысленно ругать их за неосторожность. Несколько крепких круциатусов - и хорошо бы еще не от моей руки - быстро разъяснили бы им, что иногда не стоит заставлять себя ждать не только из соображений вежливости. 
Но, едва часы стали бить двенадцать, двери распахнулись и в гостиную вошли Малсибер, Эйвери и… Северус Снейп, последним из тройки школьных приятелей. 

Наши глаза встретились. Я понимал, что мальчик, которого я катал на метле, не замечая дополнительной тяжести, должен был подрасти. Но в тот момент я едва узнал его. Заморыш вытянулся, стал плотнее, а черты его худого лица – резче. Он еще не был похож на взрослого мужчину, скорее на нескладного длинноногого подростка, но взгляд уже был исполнен такой воли и силы, что я первым прервал зрительный контакт. И, кстати, вовремя. Темный Лорд с неприятным интересом оглянулся на меня: мол, что такое происходит, почему не ему все внимание?! 

Новобранцам было предложено присаживаться, постепенно возобновился прерванный ожиданием и раздумьями повелителя разговор, который продолжался еще несколько часов. Не знаю, что из того собрания вынес Северус. Мы, как вновь обретшие друг друга братья, разлученные судьбой-злодейкой, не переставали украдкой переглядываться. В конце концов он едва заметно улыбнулся мне и прикрыл глаз, вроде как подмигивая. Помню, мне стало тепло от этой неуверенной гримасы. 
Я понял, что прощен за свое молчание или, возможно, Северус и не ждал, что я и после школы буду опекать его. 
Итак, мучавший меня вопрос разрешился сам собой. Никого не нужно было тянуть в пекло. Главные действующие лица забрались туда сами, как пустоголовые бабочки, привлеченные яркими огоньками. 
После собрания Северус принял мое приглашение и остался у меня. Он гостил в Малфой Мэнор целый месяц, почти до моей свадьбы с Нарциссой. Да и позже часто наведывался ко мне. В тот первый год, к моему облегчению, он охотно принял мое покровительство и руководство. На пути становления истинным Пожирателем смерти, естественно. И, будьте спокойны, Поттер. Я не пренебрегал своими обязанностями и хорошо вымуштровал его. 
Если бы только он уже не был отравлен еще одной, неуместной в его положении, идеей… Мои уроки вкупе с его талантами вывели бы нас из того ада с гораздо меньшими потерями. И мне не пришлось бы сочинять для Вас жизнеописание Северуса Снейпа в роли рыцаря без страха и упрека, потому что он был бы жив!»