На следующий день, часам к одиннадцати вечера Кристина наконец-то избавилась от компании Уильяма и тут же собралась посетить остров. И, как всегда, она решила взять с собой Карла. Бедняжка побледнел, но не посмел отказать и уже через полчаса они были на отсрове.
Оставив своего провожатого на берегу, девушка направилась к эшафоту и, выйдя на покрытый обломками тюремный двор, застыла, потрясенная открывшимся ей зрелищем.
Прямо под висельным столбом, была расстелена белоснежная скатерть, на ней стояла бутылка вина, фужер, рядом на блюде лежали фрукты, а в вазочке красовались обернутые в блестящие фантики конфеты и ароматные дольки темного шоколада. На обломках старой виселицы висел изящный стеклянный фонарь. Кристине стало не по себе. Неуверенной походкой она подошла ближе.
- Добрый вечер, Кристина, - услышала она позади себя тихий шепот и непроизвольно вздрогнула. - Ну, как вы считаете, с этим антуражем ваше время провождение здесь станет более приятным?
- Ну, не знаю, мистер Малфой. Мне это место, - она бросила взгляд на болтавшийся на перекладине обрывок веревки. - Как-то в принципе не симпатично…
- А вот это вы напрасно. Именно здесь, - поднявшись на эшафот, Люциус провел ладонью сквозь наполовину прогнившие нити, а затем подергал петлю на своей шее. - Находится то, что хоть как-то роднит меня с миром живых.
- Мило. Но все-таки, откуда все это?
- Это Карл мне помог.
- Карл? – в изумлении распахнула глаза Кристина. - Как Карл?
- Ваш женишок, я так полагаю, отправил его сюда в ваше отсутствие для выяснения подробностей происходящего, и я застал его возле развалин.
- И?
- И мы с ним поговорили. По душам. Пришли к взаимопониманию и наладили взаимовыгодное сотрудничество, результаты которого вы можете видеть сейчас своими глазами, - Кристина не удержалась и рассмеялась. - И не бойтесь. Он никому ничего не расскажет. Он считает меня посланником Божьим.
- Это жестоко, милорд. Он хороший парень и искренне предан своей вере.
- Да, ради Бога! Если разобраться – то я ему жизнь спас. Полезь он в эти развалины – точно бы шею свернул.
- Это запросто. Ну что я могу на это сказать? – Кристина обвела взглядом эшафот. - Спасибо. Жаль только, что вы не сможете ко мне присоединиться.
- Позвольте с вами не согласиться, многоуважаемая мисс Кристина! – из-за ближайшего куска обвалившейся стены выплыл Добби с подносом в руках. Подойдя к разрушенной виселице, он поставил на скатерть призрачную бутылку шампанского, фужер и парочку полупрозрачных яблок, кусочек сыра и ломтик хлеба. – Кушать подано, мистер Малфой! – сказал он, весьма комично изогнувшись в поклоне, и удалился.
- Кто это? – уже в который раз за этот вечер удивилась Кристина.
- Это Добби, - пробормотал не менее удивленный Люциус. - Мой домашний эльф. То есть, мой бывший…то есть бывший мой… Короче – домашний эльф и зовут его Добби.
- А что это он принес? Я думала, привидения не едят…
- Вообще-то нет. А это… - он махнул рукой в сторону скатерти, - весьма редкие вещи, так называемые предметные призраки и одному Богу известно, где он их добыл. Употребив их, я просто поглощу их сущность и чуть прибавлю в собственной энергетике, но не более. Это все равно как вылить в океан стакан воды. Я практически ничего не почувствую. Но все равно приятно…
- Какой заботливый домовой.
- Да, уж. Ну, что ж, присаживайтесь, - предложил Люциус, опускаясь на доски рядом со скатертью, - Только прошу заранее простить меня, ведь я не смогу поухаживать за вами.
- Да, ладно, - сев напротив Люциуса и слегка поежившись, Кристина налила себе вина. - Прохладно…
- Ничего, сейчас согреетесь, - подняв фужер, Люциус встал, готовясь произнести тост. - Позвольте мне выпить, за наше столь неожиданное и в равной степени приятное знакомство.
Они чокнулись и отпили по глотку.
- Да у вас тут просто пир, как я посмотрю! – донесся рядом до боли знакомый обоим голос. - Добрый вечер! Что празднуем?
- Северус, - обречено выдавил Малфой. - Ты так «вовремя»…Просто слов нет.
- Извини, я не хотел вам…или тебе?…помешать.
- Ну что вы, профессор, - попыталась сгладить неловкость Кристина. - Разве вы можете помешать! Присаживайтесь! И расскажите, где вы так долго пропадали?
- Да нигде особенно. Я, - профессор посмотрел Люциусу в глаза, - Рассматривал различные возможности, для успешного претворения в жизнь наших планов.
- Не стоит торопить события, Северус, - Люциус старался казаться спокойным, но его напряженный ледяной тон говорил об обратном. - Дай мне время как следует объяснить все Кристине.
- Как? – профессор удивленно вскинул брови. - Она еще ничего не знает? Ты не рассказал ей о…
- Северус, - Люциус говорил тихо и без эмоций, но это затишье предвещало бурю. - Я прошу тебя. Позволь мне самому решить, что и когда рассказать Кристине. В конце концов, это мое дело, а не твое. И если кто и заинтересован в происходящем так это я. Не стоит так переживать за избавление моей души. Это лишнее, поверь.
- А кто сказал, что я переживаю конкретно за тебя? – в тон ему ответил Снейп и бросил многозначительный взгляд на девушку.
Наступило тяжелое мрачное молчание. Всем стало не по себе.
- Профессор, - робко проронила Кристина через минуту гробовой тишины. – А не хотите ли отведать призрачных яблок? Люциус говорит это большая редкость. Деликатес для привидений! Полагаю, ваша природная любознательность не позволит вам отказаться, ведь все ученые любознательны в той или иной степени, не так ли? А вы, Люциус, выпили бы вина, - она пригляделась к этикетке. - Кристаль – это же просто чудесная вещь – куча позитива, получаемая посредством изумительных вкусовых ощущений. А вы ведь по природе своей, наверное, очень энергичны и любите, вернее, любили, получать от жизни максимум положительных ощущений? А, я права? Ведь я права?
Мужчины посмотрели сначала на Кристину, потом друг на друга и, отвернувшись, тихо засмеялись.
- Эй, вы чего, - поинтересовалась девушка.
- Ах, Кристина, - выдохнул Снейп. - Поговорим потом, - бросил он Люциусу. - Вы даже не представляете, как вы правы! Люциус у нас точно – любил жизнь во всех ее лучших проявлениях. Ну, а мне моя природная любознательность порой и боком выходила. Что ж, не стоит портить этот прекрасный вечер спорами. Давайте наслаждаться тем, что у нас есть и к черту все проблемы. Так вы говорите призрачные яблоки? И в правду, - он приподнял бровь. - Любопытно…
Кристина пожала плечами, улыбнулась, и еще пару часов они провели легко и непринужденно, болтая о пустяках, и выпивая бокал за бокалом. Под конец Северус вызвался проводить не на шутку захмелевшую Кристину до берега. Бросив на профессора недовольный взгляд, Люциус вздохнул, но ничего не сказал. Он долго следил взглядом за исчезающей в темноте изящной фигурой с падающими до пояса, вьющимися волосами. Потом спустился вниз и впал в забытье.
- Знаешь, - начал вернувшийся через полчаса в камеры Северус, - Я тебя понимаю. Понимаю. В любом случае. Чтобы ты ни чувствовал: влечение, жажду власти, неуверенность, может быть даже страх. Я понимаю. Но не могу все же позволить тебе манипулировать этой доверчивой душой. Она достойна того, чтобы жить счастливо, рядом с любящим мужем и детьми. И я не позволю, ты слышишь, не позволю тебе сгубить ее. Не позволю тебе изранить ее сердце и искалечить характер. Я сделаю все…
- Северус, - простонал Малфой, - Ну почему? Почему ты так уверен в том, что точно знаешь, в чем состоит благо тех, кто рядом с тобой? Почему ты так уверен во всем, что касается других? Может потому, что не уверен в том, что нужно тебе? Не знаешь, в чем состояло бы твое собственное благо? А? Или просто боишься, вернее, боялся, потребовать это благо от жизни? И потому так настойчиво устраиваешь благо других, реализуя через них свои мечты. Ведь они не ты, у них, может, и сложится. Но, Северус! – Малфой мрачно рассмеялся. - Тебе себя самого-то не жалко? Ты ведь думал обо всех: о Лили, о Темном Лорде, о Дамблдоре, о студентах, о сыне Поттера. Обо всех, кроме себя. И всю свою жизнь давал другим противные тебе обещания, которые потом определяли все твое существование: сначала Темному Лорду, потом Дамблдору, потом Нарциссе. Ты же никогда, в сущности, не нес самостоятельно ответственности за свою жизнь. Ты боялся неудачи. Да. Наверное, это очень удобно утешать себя тем, что у тебя просто не было выбора: что ты хочешь быть счастливым, но просто не можешь. А выбор, Северус он есть, он всегда есть. Просто надо набраться мужества его сделать и сказать: « Да» или «Нет». Почему ты этого не сделал? А? Почему не ответил так, как тебе хотелось?
- Потому что поступи я иначе я не смог бы себе этого простить.
- Да, брось, - Малфой в ярости заметался между разрушенных стен. - Брось!!! Хоть раз! Хоть раз будь честным! С чего ты вообще взял, что ты единственный, кто мог нести эту ответственность? Ну не ты, так другой. Поверь, кроме тебя в мире есть еще масса сознательных людей. Да и что проку то от твоих жертв. Ну, чем реально твой шпионаж помог Поттеру в победе над Темным Лордом? Да ничем! Альбус просто держал тебя на коротком поводке: весьма удобно было иметь под рукой, всегда готового искупить свою вину кающегося. Да и безопаснее было это. Уж лучше профессор зельевар с плохой репутацией, чем свободный непредсказуемый гений зельеварения. Да, не спорю, - Люциус примирительно поднял вверх руки. - Пару раз ты действительно заслонил Гарри от опасности. Но ведь не потому, что ты этого сильно хотел, а потому, что должен был. Вроде как не уберег Лили, так хоть о ее сыне позабочусь. Но не в этом суть, не об этом сейчас речь. Ведь ты и сам не знаешь, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты в свое время набрался мужества и принял себя и мир такими, какие они есть. Кстати, ты никогда не задумывался, почему Лили все-таки предпочла тебе Джеймса. Ведь если она могла простить ему его отвратительные злобные выходки, то почему не смогла простить тебя? Да потому, что она чувствовала, что в тебе нет того стержня, который позволяет человеку быть самим собой, что ты сам себя боишься. Что боишься быть счастливым, боишься, что у тебя ничего не получится, что что-то пойдет не так, и ты снова останешься один на один со своей болью. Ты боялся и считал себя недостойным и ущербным. А вот Джеймс не боялся. Да, он ошибался, падал, но вставал и шел вперед. Он точно знал, на что он способен, а на что нет. А ты не знал, Северус! Ты боялся знать! Боялся на что-то претендовать, и потому был подвержен любому влиянию, что и подтвердило твое последующее присоединение к Пожирателям Смерти. Ты боялся, что самостоятельно у тебя ничего не получится. Тебя страшил сам факт неудачи, боль и грызущее душу разочарование. И потому всю свою жизнь тебе необходимо было нечто, что незримо управляло бы тобой и дало бы тебе ту уверенность, которой у тебя не было. Ты сам, добровольно загонял себя в угол, находя, таким образом, очередное оправдание для своих несчастий. Так было тяжелее, но проще, - наконец он замолчал и, закрыв лицо руками, медленно сполз вдоль стены на землю. - Оставь нас Северус. Оставь меня и Кристину в покое, умоляю. Мы сами решим, что для нас лучше.
Ничего, не ответив, профессор развернулся и исчез.
