Библиотека

Гермиону едва не стошнило после аппарации, она вцепилась в мантию Люциуса, пытаясь вернуть свой организм в спокойное состояние. Малфой поднял её лицо за подбородок и неодобрительно покачал головой.
- Тебе плохо? – почти участливо спросил он.
- Нет, – девушка храбро выпрямилась и взглянула Люциусу в глаза, но её мертвенная бледность и затуманенные глаза говорили об обратном.
- Гриффиндорское геройство не доведёт тебя до добра, – произнёс Малфой. – Ты можешь идти?
- Да, – Гермиона сделала несколько бодрых шагов, но на этом её энергия закончилась и девушка покачнулась, рискуя упасть. Люциус крепко обхватил её за талию и мрачно констатировал:
- Не можешь.
- Я смогу, только дайте мне немного времени, чтобы отдохнуть… - сбивчиво заговорила Гермиона, но Малфой перебил её.
- Нам некогда отдыхать.
Он подхватил её на руки и быстро зашагал по узкой дорожке. Девушка совсем не сопротивлялась, настолько обессилена она была. В нормальной ситуации гриффиндорка непременно воспротивилась бы такому обращению с ней, даже теперь, когда она ждала ребёнка от Люциуса, Гермионе казалось, что их отношения не могут, не должны быть настолько интимными, чтобы он нёс её на руках. Но его руки были сильными и тёплыми, а девушка чувствовала себя настолько уютно и безопасно, что позволила себе расслабиться и закрыть глаза.
- Грейнджер… - обратился Малфой к тихо сопящей Гермионе. – Мне нужно опустить тебя, слышишь? Ты сможешь несколько секунд постоять самостоятельно?
- Я беременная, а не смертельно больная, – девушка обидчиво взглянула на волшебника, а после того, как он бережно опустил её на землю, отошла от него на пару шагов. Пока Люциус произносил сложные заклинания для того, чтобы открыть дверь, Гермиона рассматривала пространство. Это был обычный сельский пейзаж, вокруг не было видно ни одного дома, только бескрайние луга и лес, видневшийся вдалеке.
- Заходи! – приказал Малфой и девушка подчинилась. Оказавшись внутри дома, она ощутила, что интерьер ей как будто знаком. Но ей не удалось внимательно рассмотреть все детали обстановки, маг взял её за руку и повёл за собой. Через полминуты они оказались на другой стороне домика. Люциус отворил дверь и пропустил Гермиону вперёд. Когда молодая ведьма увидела, куда её привёл Малфой, по её телу пробежала дрожь. Это была та самая комната, где они… именно здесь она отдалась ему во второй раз. «И в третий… и в четвёртый…» - напомнила память.
- О Господи… - прошептала она, не в силах оторвать взгляд от кровати. – Это тот самый дом.
- Ну, не хотела же ты, чтобы я привёл тебя в Малфой-мэнор? – хмыкнул Люциус. Он расстегнул мантию и бросил её на ближайший стул. – Тебе что-то не нравится?
- Послушайте, - произнесла Гермиона. – Почему мы не аппарировали прямо сюда? Я помню, в прошлый раз… - она покраснела, вспомнив, что именно было в прошлый раз.
- В прошлый раз здесь не стояла антиаппарационная защита, – объяснил Малфой.
- Зза… зачем вы её поставили? – заикаясь, спросила девушка, хотя ответ она знала и так.
- Сегодня ты туго соображаешь, Грейнджер, – наиграно огорчённо вздохнул Люциус. – Это для твоей же безопасности. Или ты хочешь жить, каждую секунду ожидая, что сюда нагрянет отряд Пожирателей?
Гермиона вздрогнула. Она даже представить себе не могла, что с ней сделают, если найдут. И что тогда будет с Люциусом.
- Ты будешь жить здесь. Дом находится вдалеке от Лондона, вокруг нет ни души, так что это довольно безопасное место. Здесь есть домовик, Тинки, он, конечно, невероятно старый, но зато, ни разу не покидал этого места, а значит, не знает ничего о тебе и не сможет донести, куда не надо. Надеюсь, тебе не придёт в голову освобождать его, – саркастически усмехнулся Малфой, давая девушке понять, что он в курсе её неудачного Крестового похода. – Я буду приходить так часто, как только смогу. Пока что это лучшее, что я могу придумать в данной ситуации, – он перевёл дыхание и скользнул глазами по хрупкой фигурке девушки. Гермиона стояла, потупив глаза, и молча слушала. Наконец, она подняла взгляд и тихо произнесла:
- Зачем вам это? Столько лишних проблем и риска?
- Я, кажется, уже объяснял, - чуть помедлив, ответил Люциус. – Опасность угрожает не только тебе, но и мне…
- Нет! – перебила его девушка. – Если вас волнует ваша безопасность, то можете убить меня и закопать на заднем дворе. И не говорите, что вы не можете убить своего ребёнка, - предупредила она его вопрос. – Он для вас всего лишь помеха.
Малфой не ответил. Он повернулся к Гермионе спиной и стал разглядывать ночной пейзаж за окном. По его расчётам, было около двух часов ночи. Дома его ждала молодая жена, а он выяснял отношения с грязнокровкой. Что-то сбилось в его размеренной жизни.
- Какой ответ ты хочешь услышать? – наконец, проронил он.
- Я не знаю, - прошептала девушка. – Наверное, правдивый.
Мужчина подошёл к Гермионе, несколько секунд разглядывал её испуганное лицо, а потом медленно, нерешительно коснулся ладонью её волос. Гриффиндорка вздрогнула, но не отпрянула. Люциус положил одну руку на затылок девушки, а второй скользнул по её спине, остановившись на бедре. Он наклонил голову ближе и хриплым голосом прошептал:
- Не тешь себя напрасными надеждами. Я никогда не скажу тебе того, что ты хочешь услышать.
- Откуда вы знаете, чего я хочу? – всхлипнула Гермиона. – Я хотела выйти замуж за Рона, хотела родить ему ребёнка! А вы… вы всё испортили, со своими извращёнными желаниями…
- Послушай, девочка, - Люциус прижал её к себе и впился губами в бьющуюся на шее жилку. – Ты должна быть благодарна мне. Если бы… не… я… - шептал он в перерывах между короткими, горячими поцелуями, - то сейчас… ты была бы в тюрьме…
- Неправда, Рон вытащил бы меня! – попыталась возразить девушка, но Малфой лишь усмехнулся.
- Но ты хочешь быть не со своим Уизли. Думаешь, я не помню твоих стонов? Не помню, как ты прижималась ко мне, как целовала? – его слова сопровождались чередой поцелуев и откровенными прикосновениями пальцев.
- Вы заставили меня! – задохнулась от возмущения Гермиона.
- И ты думаешь, что я убил бы тебя, если бы ты отказалась? – рассмеялся волшебник. – Тебе нравилось, и сейчас тебе тоже нравится, – он накрыл её губы своими и требовательно прижал к себе. Девушка толкнула его в грудь, но Люциус был во много раз сильнее её, и эти жалкие потуги остановить его только распаляли Малфоя.
- Пустите… - прошептала Гермиона, когда Люциус оторвался от неё.
- Даже не подумаю, – последовал ответ.
Гриффиндорка резко отвернула голову, не позволив снова поцеловать себя. Её терзали двойственные чувства – с одной стороны, она втайне мечтала об этих ласках, но, с другой, ей не нравилась грубость Малфоя, его резкий переход от одного к другому. Гермиона сама не знала, чего она хочет. Почувствовав на своей груди ладонь Люциуса, она дёрнулась и, от неожиданности, мужчина слегка ослабил хватку. Этого хватило, чтобы девушка вырвалась и отбежала в другой конец комнаты.
- Не делайте этого! – она оборонительно выставила вперёд руку. Люциуса явно не устраивало подобное развитие событий. Он подошёл к ней, но Гермиона так и не опустила руку. Тогда он спросил:
- Что ты имеешь против? Ты ведь хочешь…
- Нет! – разъярённо воскликнула девушка. – Как вы можете говорить, что я хочу, чтобы вы снова меня изнасиловали?
Уголки губ Люциуса слегка дрогнули, словно он собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал. Волшебник смерил Гермиону тяжёлым взглядом, задумавшись на мгновение, а затем размеренно произнёс:
- Значит, ты считаешь это насилием?
- Чем же ещё! – девушка с трудом выносила холодный, пронзительный взгляд Малфоя. По нему совсем нельзя было сказать, что ещё несколько минут назад обладатель этого взора покрывал лицо и шею Гермионы горячими поцелуями. Она понимала, что, если опустит глаза, то проиграет и навсегда останется для своего похитителя постельной игрушкой. А этого Гермиона больше не была намерена допускать. «Я заставлю его уважать себя, чёрт возьми!» - подумала она.
- Я представляю себе насилие несколько по-другому, – задумчиво сказал Люциус.
- У вас, наверное, огромный опыт! – съязвила девушка.
- Ошибаешься, - ответил Малфой. – Как же это по-гриффиндорски – обвинять людей в том, о чём представители львиного факультета не имеют ни малейшего понятия. – Люциус произнёс слово «львиного» с максимальным презрением. Гермиона бросила на него уничижающий взгляд, но промолчала. Малфой тем временем подошёл к брошенной на спинку стула мантии, набросил её, натянул перчатки и снова обернулся к девушке.
- Я постараюсь прийти завтра, мисс Грейнджер и тогда мы поговорим, – его голос не сулил ничего хорошего, и гриффиндорка пожалела о своей недавней наглости. Всё-таки она была не в том положении, чтобы язвить и диктовать свои условия.
- Я прошу прощения… - постаралась Гермиона сгладить ситуацию.
- Не стоит извиняться, если вы не чувствуете себя виноватой, мисс Грейнджер, – почти ласково произнёс Люциус. Он подошёл к ней вплотную и, притянув её к себе за подбородок, добавил:
- А вы не чувствуете, правда? Вы всего лишь невинная жертва Пожирателя Смерти, так вы думаете, мисс? А я злодей, да? – Малфой не стал ждать ответа и впился в полураскрытый рот Гермионы горячим, жадным поцелуем. Через несколько мгновений он оттолкнул от себя девушку и, не сказав ни слова, скрылся за дверью. Гермиона услышала, как хлопнула входная дверь, она подбежала к окну и увидела, что Люциус быстро идёт прочь от домика, не оглядываясь назад. В отчаянии она упала на кровать. Девушка плакала от злости и от растерянности. Она ненавидела Малфоя, потому что он, хоть и спас её от ужасной участи, снова бросил её одну, предоставив самой разбираться с мыслями и переполнявшими её чувствами. «Что теперь будет с Роном, Джорджем и их родителями», - всхлипывала волшебница. – «Как он не понимает, что они важны для меня? Что я не представляю жизни без них?» Гермиона с ужасом думала о том, что Люциус может и не прийти. Теперь она полностью зависела от него. «А если мне понадобится врач?» - эта мысль заставила девушку вскочить с кровати и нервно зашагать по комнате. «А если меня найдут? А если, а если, а если…» - слёзы без перерыва текли по лицу Гермионы. Раньше, даже принимая участие в самых опасных авантюрах Гарри Поттера, ей не было так страшно. Девушка так и не решилась позвать домовика, хотя ей очень хотелось есть. Она предпочла завернуться в одеяло и попробовала заснуть. Это удалось ей с большим трудом, она вспоминала прикосновения Люциуса, его поцелуи и, к своему ужасу, поняла, что ей хочется большего. Наконец-то, Гермиона забылась тяжёлым сном, в глубине души надеясь на то, что всё это кошмарный сон, и она проснётся в Норе, рядом с Роном.

У Люциуса было около пятнадцати минут до возвращения в Малфой-мэнор, в течении которых он должен привести в порядок свои мысли и приготовиться к встрече с женой. В том, что Эрина устроит ему скандал, он не сомневался. Была глубокая ночь, а его записка вряд ли смогла усыпить бдительность новоявленной миссис Малфой. Шагая по дорожке, прочь от убежища Гермионы, мужчина пытался понять, что заставило его похитить арестованную, привести её сюда и заботиться о ней. Люциус убеждал себя, что его интересует только ребёнок, но внутренний голос справедливо заметил, что, в таком случае, совершенно необязательно было набрасываться на девочку с поцелуями. Малфой проклинал себя за желание вновь обладать грязнокровкой. Он вспомнил последние слова, сказанные Гермионе. Именно так он и хотел бы видеть всю эту непростую ситуацию. Хотел бы относиться к гриффиндорке, как к жертве, к игрушке, которая случайно создала ему столько проблем. Но у него не получалось, и ещё больше мужчину бесило то, что Гермиона, по-видимому, думала именно так. Малфой аппарировал к своему особняку и, уже готовясь к скандалу, зашагал к дому. По мере приближения Малфой-мэнора, волшебник уменьшал темп ходьбы. Но, как бы медленно Люциус не шёл, он оказался перед воротами. Отворив их, он вошёл в сад. Окна первого этажа были освещены. «Значит, Эрина не спит», – мрачно констатировал он. Малфой дошёл до входной двери, открыл её и вошёл внутрь. Его жены пока что не было видно. Люциус сбросил мантию и направился в кабинет. Там было пусто. Тогда он вышел в холл и ещё раз огляделся. Скрипнула дверь, ведущая в библиотеку и, обернувшись, Малфой увидел Эрину. Она была в плотно запахнутом длинном пеньюаре, волосы были слегка растрёпанны, а глаза немного покрасневшие. Молодая женщина окинула мужа презрительным взглядом, а потом произнесла:
- Где ты был?
Люциус постарался спокойно ответить:
- На работе, разве ты не получила моей записки?
- Получила. Но не поверила, – Эрина гордо вскинула голову и добавила:
- Тебе не кажется, что я заслуживаю объяснений?
- Я всё объяснил в записке, - пожал плечами Малфой. – Ты зря так долго не ложилась.
- Как я могла уснуть, Люциус? – Эрина негодовала. Она раздражённо одёрнула пеньюар и сложила на груди руки. – Мне неприятно, что, спустя несколько дней после свадьбы, ты приходишь домой под утро!
- Хорошо, послушай, – мужчина подошёл к жене и взял её за руку. Малфой от всей души желал, чтобы Эрина успокоилась. – Ты же знаешь, где я работаю. Сейчас тяжёлое время, новые проекты… Я обещаю, что буду стараться приходить домой вовремя. Ну, милая… - Люциус попытался поцеловать девушку, но она отвернула лицо и язвительно хмыкнула:
- Не боишься, что я спрошу своего отца о твоих «дополнительных заданиях»?
- Не боюсь, – солгал Малфой.
- Правильно, – с грустной усмешкой произнесла девушка. – Я не буду этого делать. Не буду, потому что не хочу ввязывать в наши семейные дела Тёмного Лорда. Люциус, - она повернулась к нему, нежно прикоснулась ладонью к его щеке и прошептала:
- Я совершила много ошибок, знаю. Если бы я могла вернуть всё назад, в тот день, когда приехала в Англию, то всё было бы по-другому. Я не стала бы врать тебе, шантажировать, угрожать… - Эрина прижалась к мужу и ласково гладила его по волосам. – Потому что я так люблю тебя… И мне больно, что ты врёшь мне.
- Я не вру тебе, – Люциус крепко обнял жену и поцеловал в лоб. – Иди ко мне, малышка…
Мужской организм всё ещё требовал разрядки. Мысли о Гермионе перемешались с ощущениями от прикосновений губ и рук Эрины. Малфой ласкал жену, представляя на её месте маленькую, испуганную гриффиндорку. «Нет, так нельзя… слишком опасно!» - промелькнула здравая мысль.
- Пойдём наверх… - пробормотал он.
- Нет, я хочу здесь, – хрипло ответила Эрина. – Люби меня… - она сбросила с Люциуса мантию, рубашку и расстегнула ремень. – И докажи, что ты мне не врёшь.
Малфой был на пределе. Эрина скользнула вниз и быстро освободила мужа от остатков одежды. Он закрыл глаза и полностью отдался ощущениям. Молодая волшебница страстно ласкала его губами и языком. Было необычно заниматься любовью посреди огромного, ярко освещённого холла, хотя, кроме них, в доме никого не было, домовые эльфы не в счёт. Люциус невольно подумал, что Гермиона никогда не решилась бы на такое, да он и не стал бы требовать. Нет, с ней нужно было заниматься любовью в полутёмной спальне, доминировать над ней, заставлять испытывать наслаждение вопреки законам и доводам рассудка. Эрина была другая, ей Малфой иногда позволял брать на себя инициативу. «Чёрт, я не должен думать о грязнокровке, не должен, не должен!» - упрямо повторял себе Люциус. Тем временем его жена ритмично скользила губами по напряжённому члену Малфоя, заставляя мужчину глухо стонать. Если раньше хотя бы в такие моменты ему удавалось выкинуть из головы Гермиону, то теперь грязнокровка повсюду преследовала Люциуса.
- Ммм… - простонал он, когда девушка легонько задела его языком по головке. – Иди сюда, - Малфой усадил Эрину на ближайший подоконник, развёл её ноги и резким движением вошёл в нее. Он был нарочито груб, кусал ее шею и губы и так крепко впивался пальцами в молодое тело, что на коже оставались тёмные пятна.
- Ты меня любишь? – сбивчиво прошептала Эрина.
- Конечно, - ответил Люциус. – Особенно, когда ты такая покорная, – с этими словами он сильно потянул её за волосы, заставляя выгнуться.
Ещё несколько движений и Малфой кончил. Эрина, спустя мгновение, последовала за ним. Девушка выглядела довольной, она обвила его шею руками и страстно поцеловала.
- Может быть, я позволю тебе иногда задерживаться на работе, если после этого ты будешь так заглаживать свою вину! – лукаво улыбнулась она.
- Я запомню, дорогая, – он зарылся лицом в растрёпанные кудри жены и представил, что рядом с ним горячая, испуганная, но счастливая и удовлетворённая Гермиона. Но, когда Люциус вновь взглянул в глаза женщине, которую обнимал, иллюзия рассеялась. Эрина не заметила крохотной тени разочарования, пробежавшей по лицу Малфоя. Она решила больше не пытаться выяснить причину столь позднего прихода мужа домой, хотя недоверие всё равно осталось. Но, рассудив, что, если бы Люциус вернулся от любовницы, то не смог бы так страстно и долго заниматься с ней любовью, решила забыть о подозрениях.

Когда чета Малфоев уже лежала в постели, Эрина решилась заговорить о давно мучавшем её вопросе. Девушка провела пальцами по груди Люциуса и тихонько спросила:
- Ты ещё не спишь?
- Почти… - пробормотал маг.
- Знаешь, я думаю, что было бы хорошо, если… - она на секунду замялась, а потом отважно выпалила:
- Если бы у нас был ребёнок.
Люциус перестал дышать. Очередной наследник, на этот раз от законной жены, ему был совершенно не нужен. В голове вихрем пронеслись мысли о Гермионе и её ребёнке, о Драко, о Тёмном Лорде. «Я не могу этого допустить!» - Люциус запаниковал не на шутку.
- Милая… - осторожно начал он. – Мы же совсем недавно поженились… нам надо лучше узнать друг друга, прежде чем…
- Да, я понимаю, - быстро заговорила Эрина. – Но это бы очень сблизило нас, понимаешь? Только представь, ты, я и наш малыш.
Люциус представил. Очень хорошо представил. Молодая, красивая, любящая и, главное, чистокровная жена, положение в обществе, уважение Лорда – Малфой был уверен, что Повелитель был бы доволен появлением внука. Но Люциус не мог представить себя в этой идиллии. Себя он очень хорошо представлял рядом с Гермионой, в маленьком домике в глуши. Малфой ненавидел себя за то, что отвергает самое лучшее будущее, которое могла предложить ему судьба. «Желая, чтобы в жизнь вернулся адреналин, я имел ввиду вовсе не это…» - мрачно подумал он.
- Так что насчёт этого? – робко спросила Эрина. Её пугало такое долгое молчание Люциуса. Наконец, он покрепче обнял её и шутливо ответил:
- Ну, мы же работали над этим недавно. Но всё же, я бы предпочёл не торопить события, хорошо?
- Но… ты не будешь против? – продолжала спрашивать девушка. Она чувствовала, что Малфой не в восторге от её идеи, но продолжала пытаться найти отклик в его сердце.
- Как я могу быть против, - мягко ответил Люциус. Он не знал, что сказать. – Спи.
- Я люблю тебя, – прошептала Эрина, прежде чем закрыть глаза.
- Я тоже тебя люблю, – произнёс Малфой. Он был готов убить себя за то, что ему приходилось обманывать жену. Люциус всё же изменил своё отношение к Эрине. Ему казалось, что она действительно любит его, что искренне хочет, чтобы и он полюбил её так же сильно. Оттого, что он понимал, что никогда не сможет сделать этого, Малфой чувствовал огромное презрение и ненависть к себе и к Гермионе потому, что именно она была виновата во всех его бедах. Люциус ненавидел грязнокровку, волей судьбы игравшую теперь огромную роль в его жизни, но одновременно он знал и то, что завтра снова отправиться к ней и будет убеждать девушку… в чём? В том, что ей нечего бояться? Малфой понимал, что это неправда. Грейнджер будут искать, она числится в категории особо опасных. И если Министерство раскроет тайну её побега, то умрёт и он, и она, и их неродившийся ребёнок. Люциус не мог составить чёткого плана предстоящего разговора с Гермионой, но осознавал одно – он придёт к ней и они будут вместе. Маленькая гриффиндорка стала для него нездоровой одержимостью.
***

Весь день Гермиона провела как на иголках. Она вздрагивала от малейшего шума, боялась подходить к окнам. Домовик Тинки был неразговорчивым, он приносил девушке вкусно приготовленную еду, почтительно кланялся и исчезал, прежде чем Гермиона успевала задать хоть один вопрос. Под вечер она осмелилась выйти из своей комнаты и обследовать дом. Он был очень маленьким, кроме спальни Гермионы, в нём было ещё две комнаты с ваннами, кладовая и большая кухня, откуда домовик её выгнал. Девушка не решилась выйти на улицу, ведь Люциус не оставлял на этот счёт никаких инструкций. Постепенно мысли о Малфое затмили в ее голове все остальные. Она понимала, что только он в состоянии помочь ей в сложившейся ситуации, а также то, что мужчина был для нее единственным связующим звеном с внешним миром. И больше всего Гермиона боялась, что он не придёт. Девушка была согласна снова слушать его насмешки, издевательства над её идеалами, она даже была готова опять с ним спать, лишь бы он пришёл. «Он не может меня бросить, не может», - убеждала себя девушка, сидя в полутёмной комнате. – «Он обязан обо мне заботиться, он сам говорил!» Гермиона натянула себе на плечи одеяло и снова прислушалась. Ей показалось, что где-то что-то скрипнуло. Девушка вздрогнула. Слух не обманул её, в коридоре действительно слышались чьи-то шаги. Гермиона вжалась в стену, напряжённо глядя на дверь. Наконец, она приоткрылась, и показался темный силуэт.
- Это я, – произнёс Люциус, входя в комнату. Гермиона облегчённо вздохнула. – Почему ты сидишь в темноте? – спросил он, сбрасывая мантию.
- Мне страшно, – прошептала девушка. – Я ждала вас и… - она замялась, увидев насмешливое выражение лица Малфоя.
- Надо же, она меня ждала, - протянул он. – Соскучились, мисс?
- Вы прекрасно понимаете, почему я вас ждала! – воскликнула Гермиона, невольно краснея под пронзительным взглядом волшебника. – Я полностью от вас завишу. Самый большой мой страх, что вы не придёте и оставите меня здесь, одну, совершенно беспомощную! – её голос дрогнул, и девушка уткнулась лицом в колени. Она старалась успокоиться, чтобы не разрыдаться перед Малфоем. Люциус секунду поразмыслил и сделал шаг вперёд. Он протянул руку, и Гермиона застыла, почувствовав прикосновение его руки. Мужчина нежно провёл пальцами по её волосам.
- Не говори ерунды, - тихо произнёс он. – Я знаю, что должен заботиться о тебе.
Гриффиндорка не ожидала услышать таких слов. Она думала, что Люциус воспринимает её, как ненужную обузу. Малфой, тем временем, сел на кровать рядом с Гермионой и накрыл её ладонь своей.
- Ты хочешь, чтобы я пришёл, хочешь видеть меня, но одновременно желаешь, чтобы я исчез из твоей жизни? – спросил он.
- Да, – почти неслышно ответила Гермиона. Она не была готова к такому непонятному разговору.
- Веришь, я мечтаю о том же, - продолжил Малфой, сжимая пальцы девушки. – Я хочу, чтобы тебя не было, чтобы ты снова стала для меня маленькой, надоедливой грязнокровкой. Чтобы ты не вызывала во мне никаких чувств, кроме презрения, понимаешь? – он схватил её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Понимаешь? – прошипел он, в это время, второй рукой прижимая Гермиону к себе так сильно, что ей стало трудно дышать.
- Я не виновата… - хрипло ответила она. Её глаза судорожно метались по лицу Люциуса, пытаясь понять его мысли. – Мне больно, пустите!
Малфой слегка ослабил хватку. Он провёл рукой по лицу своей пленницы, потом опустил ладонь ниже, недолго задержался на полушарии груди и остановился на талии. Гермиона тяжело дышала, она не пыталась вырваться, не стремилась поставить Люциуса на место, как в прошлый раз. Его руки творили с ней чудеса.
- Что ты со мной сделала, грязнокровка? – горько прошептал мужчина, не отрывая взгляда от лица девушки. – Что ты со мной сделала? – повторил он, слегка касаясь губами бешено бьющейся жилки на шее.
- Что вы со мной сделали? – задала тот же вопрос Гермиона. Ей было одновременно и жарко, и холодно, тело молило о новых прикосновениях рук и губ Люциуса, а разум уже давно отключился. Девушка провела рукой по распущенным волосам Малфоя, коснулась его плеч, легонько впилась ногтями в спину. Ещё несколько дней назад она не могла бы даже представить, что будет так себя вести. Но теперь Гермионой владело только одно непреодолимое желание. Почувствовав это, Люциус потянулся руками к пуговицам на её блузке. Покончив с ними, он быстро освободил девушку от уже ненужного предмета одежды, в то время, как гриффиндорка нежно целовала его лицо и шею.
- Разве это насилие? – хрипло прошептал он, легонько кусая её нижнюю губу.
- Нн… нет… - ответила Гермиона. Она поддалась его ласкам и приоткрыла рот. Малфой мгновенно воспользовался этим, чтобы поцеловать девушку. Не прерывая поцелуя, он немного подался вперёд. Гермиона откинулась на подушки, крепко прижимая к себе своего похитителя. Она больше не думала, она позволила себе чувствовать.
- Ты хочешь? – полуутвердительно спросил Люциус, отрываясь от её губ. Гермиона прочитала в его тяжёлом и затуманенном желанием взгляде голод и тревогу, и, спрятанный глубоко под ними, страх, что она может ответить «нет».
- Хочу, – прошептала она, притягивая его обратно.

|| [В оглавление] ||