Библиотека

Вопреки всем ожиданиям Люциуса, Драко всё-таки пришёл на его свадьбу с дочерью Тёмного Лорда. Он специально опоздал и появился, когда церемония была уже в полном разгаре. Малфой-младший терпеливо ждал своей очереди в веренице гостей, поздравляющих молодожёнов и, оказавшись перед удивлённым отцом и Эриной, спокойно произнёс:
- Поздравляю, папа, – Люциус пожал протянутую руку, продолжая молчать и недоумённо смотреть на сына.
- И вас, мисс… - он поперхнулся, но быстро совладал с собой и закончил фразу. – Простите, миссис. Миссис Малфой, – Драко запечатлел на руке девушки лёгкий поцелуй, и это прикосновение к теперь уже жене его отца заставило сердце забиться сильнее.
- Благодарю, – ответила она. – Я очень рада, что вы здесь.
Драко кивнул и отошёл в сторону, давая возможность остальным гостям выразить своё восхищение. Молодой человек видел, что Малфой-старший нервничает и слушает поздравления вполуха. «Пусть поволнуется!» - зло подумал Драко. – «Не ожидал меня увидеть…» Парень видел, что многие из приглашённых бросают в его сторону любопытные взгляды и тихо переговариваются между собой. Он подавил в себе желание запустить в них одним из Непростительных заклятий, и принялся рассматривать Эрину, благо она была занята и не замечала в числе прочих взглядов внимательных глаз Драко.
«Я не верю, что отец любит её…» - рассуждал он про себя. – «С мамой он вёл себя совсем по-другому. И я не верю, что Лорд заставил его жениться. У отца всегда был туз в рукаве, он мог отбить почти любую атаку. Неужели на этот раз всё вышло не так?» - Драко переводил взор с Эрины на Люциуса и обратно. – «Она очень красивая. И совсем не такая, как тётя Беллатрикс», – слизеринец даже вздрогнул от воспоминаний о своей неуравновешенной родственнице. – «Не может быть, чтобы она заставила отца жениться на ней. Он просто хочет скорее забыть маму. Предатель», – сделал заключение Драко в процессе своего внутреннего монолога. Он не собирался оставаться на всё торжество, это было выше его сил, поэтому, когда абсолютно все поздравили молодых и на некоторое время оставили их в покое, Малфой-младший решительно подошёл к паре и произнёс:
- Отец, я могу сказать тебе несколько слов?
- Да, конечно, – тут же ответил Люциус. – Пойдём в кабинет. Я сейчас приду, – обратился он к Эрине, жестом указывая ей остаться в зале. – Развлекай гостей, – почти приказным тоном добавил он и быстро зашагал с сыном в сторону своего кабинета. Девушка же осталась стоять одна посреди огромного зала.
- Чёртова прошлая жизнь! – недовольно прошептала она. – Почему он не может забыть обо всём?

Когда Драко и Люциус оказались в кабинете и расположились в мягких креслах друг напротив друга, несколько мгновений стояла мёртвая тишина. Парень не отрывал взгляда от нового обручального кольца, блестевшего на пальце его отца, а Люциус не знал, с чего начать разговор. Со дня помолвки ему так и не удалось по-настоящему поговорить с сыном. Драко отказывался от встреч, ссылаясь на занятость в университете, а на отцовские письма отвечал короткими фразами. Наконец, старший Малфой решился нарушить молчание.
- Ты всё-таки решил прийти на свадьбу, - спросил он. – А как же учёба, ты писал, что в этот день у тебя…
- Какая учёба, папа? – раздражённо ответил Драко. – Неужели ты мне поверил?
- Ни единому слову, – спокойно ответил Люциус. – И всё же. Я не хотел, чтобы ты был здесь.
- Почему? Это же свадьба моего отца, разве я не должен его поздравить? – Драко резко встал с кресла и отвесил шутовской поклон. – Ещё раз примите мои поздравления, мистер Малфой. Вы сыграли выигрышную партию, ничего не скажешь.
- Прекрати, – в голосе Люциуса появились нотки, которых его сын раньше никогда не слышал. – Ты сам не понимаешь, что говоришь.
- Я понимаю только одно. Ещё даже года не прошло со смерти мамы, как ты женился на её племяннице. Это называется предательство, папа, – горько ответил парень. – Неужели ты сам этого не понимаешь?
Малфой-старший сглотнул и перевёл дыхание. Он не мог возразить словам сына, и это раздражало его.
- Я говорил, что это произошло не по моей воле. Считай это жертвой…
- Жертвой? – Драко перебил его и нервно рассмеялся. – Ты женился на молодой и красивой волшебнице, наследнице самого Тёмного Лорда, стал его зятем и ты называешь это жертвой? Отец, не смеши меня. Может, ты ещё скажешь, что она тебе неприятна? Что у вас ничего не было?
- Драко, – голос Люциуса стал жёстким и холодным. – Это тебя не касается.
- Ну, конечно, – развёл он руками. – Меня не касается. А меня здесь вообще хоть что-нибудь касается?
- Не устраивай истерик, сын, ты ведь уже не ребенок, – попытался успокоить его мужчина.
- Не волнуйся, – неожиданно спокойно произнёс Драко. – Я пришёл на эту свадьбу только ради соблюдения приличий, потому что мама учила меня, что они очень важны. А теперь я отправляюсь обратно в университет и надеюсь, что вернусь не скоро, – он кивнул отцу на прощание и направился к потайному выходу из кабинета, чтобы не идти сквозь толпу любопытных, рискуя нарваться на самого Волдеморта. Когда до заветной двери оставался один шаг, он, словно забыв что-то, обернулся и бросил в лицо Люциусу, безмолвно наблюдавшему за сыном:
- Ах, да. Если у меня вдруг появится младший братик или сестричка, - Драко скривил лицо, всем своим видом давая понять, что он думает по этому поводу, – сообщи мне. Я пришлю игрушечного мишку.
- Ты принимаешь происходящее слишком близко к сердцу, – Люциус проигнорировал последние слова сына.
- Возможно. Но это хотя бы доказывает то, что сердце у меня всё-таки есть, – ответил младший Малфой и скрылся за потайной дверью.
Оставшись один, Люциус призвал бутылку огневиски, налил полный стакан и залпом осушил его. Он просто не мог не выпить. Слова Драко больно резали по сердцу, и Малфой ненавидел сам себя за разрушенные отношения с сыном. Волшебник с радостью не выходил бы из кабинета, но понимал, что свадьба есть свадьба, и ему придётся идти и веселиться.

- Ты пил? – прошептала ему на ухо Эрина, когда он вёл её в вальсе.
- Пил, – коротко ответил Малфой.
- Зачем? Неужели только алкоголь помогает тебе забыться? – укорила она его.
- Знаешь, дорогая, - Люциус сделал акцент на последнем слове, – есть граница, которую тебе лучше не переходить. Я уже устал это повторять.
- Хорошо, я запомню, – девушка решила закончить неприятный разговор, но про себя подумала, что ей вовсе не нравится такое разделение.

Праздник завершился далеко за полночь, гости никак не хотели покидать роскошный особняк Малфоя, хотя он всячески намекал на то, что пора бы уже и откланяться. Когда последние волшебники, пьяно шутя, что Люциусу не терпится остаться наедине с молодой женой, отправились по домам, Малфой наконец-то смог спокойно вздохнуть. Сумасшедший день завершился и мужчина мечтал только о том, чтобы свалиться в постель и заснуть глубоким сном. Но у Эрины было другое мнение о том, как должна завершиться её свадьба. Она подошла к мужу сзади и обняла его, попутно расстёгивая пуговицы на его рубашке.
- Милый… - потёрлась она щекой об его шею. – Это был чудесный день, правда?
- Конечно, – по-другому Люциус не мог бы ответить. – Ты счастлива?
- Да, – прошептала девушка, стягивая рубашку с мужчины и прижимаясь к нему почти обнажённым телом. Свадебное платье она уже успела сменить на прозрачный пеньюар. – Люби меня, – требовательно добавила она, приближая лицо для поцелуя. Малфой ответил ей, подхватил на руки и понёс к кровати. Несмотря ни на что, Эрина возбуждала его. Брачная ночь прошла как положено – молодожёны уснули в обнимку, измотанные, но удовлетворённые.
***

- Не могу больше это видеть! – раздражённо воскликнул Рон, отшвыривая в сторону газету. – Им что, больше не о чем писать, кроме как о свадьбе этого подонка?
- Не горячись, – попыталась успокоить его Молли. – Это хорошо, что они печатают о праздниках, помнишь, когда все статьи были о казнях и депортациях? В каком страхе мы жили тогда? А сейчас всё успокоилось.
Гермиона тихо завтракала, не вмешиваясь в разговор мужа и свекрови, и стараясь не прислушиваться к их словам. Для девушки видеть кричащие заголовки и колдографии, документирующие чуть ли не всю свадьбу Малфоя и дочери Тёмного Лорда, было невыносимо. Она старалась игнорировать это событие, чтобы ещё больше не ранить Рона, который был так добр и внимателен к Гермионе в последнее время.
- Очевидно, Малфой совершенно утешился после смерти первой жены, раз так быстро женился на этой девице, – язвительно произнёс парень, случайно затронув больную для Молли Уизли тему.
- Рон! – мгновенно ответила она, а на её лице появилось жёсткое и совсем нехарактерное для доброй матери семейства выражение. – Эта тема у нас не обсуждается.
- Почему, мам? – пожал плечами гриффиндорец. – Тебе не кажется, что пора бы перестать прятаться от себя? Хочешь, я расскажу тебе правду?
- Рон, не стоит… - Гермиона попыталась остановить его, но парень разошёлся.
- Почему не стоит, стоит! Я знаю правду, отец сам мне всё рассказал, – он увидел изумлённые глаза матери и добавил:
- Да, мама, я общаюсь с ним, и Джордж тоже. Мы…
- Рон! – воскликнула Гермиона, вынуждая мужа замолчать хотя бы на секунду. В следующий момент произошло нечто невообразимое. Двери распахнулись, в небольшую комнату ворвалось несколько волшебников в чёрных мантиях и масках, один из них схватил девушку и силой вытащил из-за стола, двое других приставили волшебные палочки к головам Рона и миссис Уизли, а последний из Пожирателей, подождав, пока все успокоятся, громогласно объявил:
- Гермиона Уизли, в девичестве Грейнджер?
Получив ощутимый толчок в спину, гриффиндорка ответила:
- Это я.
- Что вам от неё надо? – заорал Рон. – Это беспредел, вы врываетесь в частные владения… - закончить гневную тираду парень не смог, потому что державший его Пожиратель наложил на него заглушающее заклятие.
- Вам придётся пройти с нами, миссис Уизли, – в каждом слове тёмного волшебника был яд и неприкрытое презрение. – Согласно новому указу Тёмного Лорда, такие как вы должны быть переведены в специальное учреждение до получения дальнейших указаний.
- Что значит, для таких, как она? – испуганно спросила Молли.
- Для беременных грязнокровок, миссис, – скривился в усмешке Пожиратель. – Или вы думали, что Лорд позволит этим отбросам размножаться в своё удовольствие?
- Вы не посмеете! – действие заклятия истекло, и Рон рванулся к жене, но его крепко держали. – Что это за закон?
- Мистер Уизли, не чините препятствий людям Министерства, – усмехнулся маг. – Будете себя хорошо вести, возможно, вам будет дозволено навестить свою драгоценную жёнушку.
Гермиона в ужасе переводила взгляд с Рона на заполнивших маленькую кухню Пожирателей. В отличие от мужа, ей сразу стало всё ясно. Она поняла, зачем их заставили пожениться, зачем сейчас забирают. Девушка осознала, что и ей, и её ребёнку грозит смерть. Было только одно «но» - она была беременна не от Рона. И он знал это.
- Послушайте, вы не можете её забрать! – нервно воскликнул парень. – Она…
- Рон, не смей! – испуганно закричала девушка. Она не знала, что именно собирался сказать её муж, но на всякий случай решила предупредить возможную ситуацию.
- Миона, как ты не понимаешь, это же твой шанс! – услышала она в ответ.
- Я запрещаю тебе, – голосом гриффиндорской отличницы произнесла Гермиона. Она считала, что если Пожиратели сейчас узнают о том, кто настоящий отец её ребёнка, то всё может стать ещё хуже.
- Довольно сантиментов. Пошли! – приказал главный из Пожирателей, и они покинули Нору так же быстро, как и появились в ней, уводя с собой Гермиону. Рон и его мать долго не могли прийти в себя после такого вторжения. Только через некоторое время они полностью осознали весь ужас произошедшего. Глаза Молли наполнились слезами, и она сбивчиво прошептала:
- Сынок, да что же это такое? Неужели это никогда не кончится?
Рон шумно дышал, его лицо было покрасневшим от гнева, и он прилагал массу усилий, чтобы не дать волю слезам, душившим его изнутри. Несмотря ни на что, он продолжал любить свою жену, и случившееся стало для него настоящей трагедией.
- Надо спасти Гермиону! – воскликнула миссис Уизли. – Надо что-то сделать… - разрыдавшись, она не смогла закончить фразу, и уронила голову на руки.
- Я спасу её, – неожиданно серьёзно произнёс Рон. – Хватит прятаться. Мы должны перейти к активным действиям.
- О чём ты? – Молли подняла голову и недоумённо взглянула на сына.
- Я уже давно должен был тебе сказать одну вещь, мама… - гриффиндорец подвинул свой стул и сел напротив матери. – Только ты не волнуйся.
- Рон, говори немедленно! Я больше не могу выносить этих тайн!
- Мы с Джорджем уже давно общаемся с отцом. И мы все – члены движения сопротивления. – Рон подождал, давая матери возможность осознать услышанное. Он видел, что она поражена. – Это действует, мам. Об этом не пишут в газетах, не говорят на улицах, но постепенно нас становится всё больше. Уже многие округа Лондона стали нашими.
- Рон… - срывающимся от волнения голосом произнесла миссис Уизли. – Так вот значит, чем объясняются ваши с Джорджем перешёптывания и исчезновения? Вы занимаетесь смертельно опасным делом, а я узнаю об этом последней? Да как вы могли! – Молли замолотила кулаками по плечам сына, но это не было с целью причинить боль, просто женщина не могла вынести очередного душевного потрясения. Уизли спокойно обнял мать и терпеливо ждал, пока она закончит плакать.
- Пойми, мы боялись вовлекать в это вас, – объяснял он ей. – Но теперь, когда эти сволочи забрали Миону… я объявляю им открытую войну. Тебе нужно собрать вещи, мама.
- Зачем? – Молли прекратила плакать, но всё ещё находилась в состоянии нервного срыва.
- Я думаю, что пришла пора покинуть Нору и переселиться в убежище. Там ты встретишь Джорджа, папу, – ответил парень. При упоминании своего мужа женщина вздрогнула, и устремила на Рона взгляд, полный недоверия и грусти.
- Ты хотел что-то сказать о… об убийстве Нарциссы Малфой до того, как сюда ворвались Пожиратели, - осторожно спросила она. – Можешь сказать сейчас?
- Нет, – покачал головой Рон. – Папа сам тебе всё расскажет, когда мы придём туда. А теперь пора собираться. Пойдём наверх.
Нетвёрдыми шагами, опираясь на руку сына, Молли вышла из кухни. В её голове перемешались мысли о муже, невестке и сыне. Волшебница пыталась успокоиться, говорила себе, что её мужчины обо всём позаботятся и скоро Гермиона снова будет с ними, а она сама – рядом со своим Артуром. Но эмоции и расшатанные нервы приводили Молли в ещё большую панику. Пока она собирала вещи, воображение рисовало ей страшные картины возможного будущего.
- Ты готова? – спросил Рон, заглядывая в её комнату.
- Да, да, практически, – Молли судорожно оглядывала всё вокруг, думая, что бы ещё взять. Она понимала, что, скорее всего, больше никогда не увидит Нору. – Только ещё это, это… и это! – женщина беспорядочно хватала с полок различные предметы. Рон заставил её остановиться, взял за руки и тихо произнёс:
- Мама, там всё есть. Мы ни в чём не будем нуждаться. Постарайся успокоиться, хорошо?
Она кивнула в ответ. Тогда Рон взвалил на плечи рюкзак, взял в руки приготовленный матерью узел с вещами и повёл её вниз. Заперев дверь, они несколько минут молча стояли, глядя на родной дом, затем отправились прочь, туда, откуда можно было аппарировать. Молли тихо шла за сыном, она чувствовала себя совершенно беспомощной в этом новом мире. А Рон думал только о том, что должен уговорить отца и прочих членов сопротивления сконцентрировать все их силы на освобождении Гермионы. «А потом я буду мстить Малфою», - зло думал он. – «Теперь у меня для этого есть ещё одна причина!»
***
Первый рабочий день после свадьбы был для Малфоя настоящей пыткой. Ему приходилось улыбаться и пожимать руки своим гостям, принимать поздравления от тех, кто не получил приглашения. Больше всего Люциуса раздражали пошлые намёки и шутки тех, кто находился с ним в более дружеских отношениях, чем остальные. Когда ему окончательно надоело придумывать саркастические ответы на вопрос, почему они не поехали в свадебное путешествие, Малфой решил отправиться на поиски Эйвери. Волшебника остро интересовало, как продвигается приведение нового закона в исполнении. После блужданий по Министерству, Люциус обнаружил приятеля возле доски с объявлениями. Эйвери держал в руках пухлую папку и делал вид, что изучает вывешенные распоряжения.
- Создаёшь иллюзию бурной деятельности? – съязвил Малфой.
- Как видишь. С Мальсибером просто невозможно работать, он требует невозможного… - пожаловался маг. – Видишь все эти бумаги? – он потряс папкой, давая понять, как она ему надоела. – Всё это надо прочитать и рассортировать в ближайший час. А я не робот, чтобы…
- Ладно, хватит ныть, – прервал его Люциус. – Это всё по вашему проекту? Относительно грязнокровок?
- Точно, – Эйвери был рад, что нашёл слушателя, поэтому поспешил вывалить на Малфоя всё наболевшее. – Представляешь, Люц, он приказал мне самому участвовать в задержаниях. Не во всех, конечно, - волшебник слегка понизил голос, тем самым показывая, что раскрывает секретную информацию. – Только в исключительном случае. Последователи Поттера и всё такое.
- Вот как? – проронил Малфой. – И много у тебя такой работы?
- Да как тебе сказать… - развёл плечами Эйвери. – Не очень, всё-таки не так уж много у этого мальчишки было сторонников. Большинство просто ждали, кто победит, чтобы присоединиться к выигравшей стороне. Но вот вчера пришлось задерживать его подружку. Как её… Грейнджер.
- Поттер, Уизли и Грейнджер, золотое гриффиндорское трио. Такие перспективные и так плохо закончили, – усмехаясь, произнёс Люциус. Он ни в коем случае не должен был показать Эйвери, что ему совсем невесело от этой новости.
- Точно подмечено, – кивнул второй волшебник. – Трудная была работёнка, эти нищие Уизли закатили такой скандал… Муж её вообще неадекватно реагировал.
- Ты ждал от этих предателей крови чего-то другого? – хмыкнул Малфой. – И что будет дальше? Пойми, мне интересно, – добавил он, поймав недоверчивый взгляд приятеля. – К тому же я в недоумении… такое интересное дело, а доверили его не мне, хотя именно я начальник отдела по контролю за магическим населением, а Мальсиберу.
- Так вот в чём дело! – рассмеялся Эйвери, и шутливо погрозил Люциусу пальцем. – Нельзя получать все Люц, надо и другим что-то оставлять. Что будет с ними дальше, я пока не знаю. Содержат их всех в здании бывшей тюрьмы в Косом Переулке. У каждого своя каморка, чтобы они не могли переговариваться между собой. Если хочешь знать моё мнение, - он наклонил голову поближе к Люциусу, – так они могут в любой момент сбежать. Мальсибер, вместо того, чтобы поставить туда охрану, разрабатывает свои гениальные теоретические планы. Ему даже в голову не приходит, что у пленных может возникнуть подобное желание.
- Действительно, грязнокровок не стоит недооценивать, – задумчиво произнёс Малфой, имея в виду при этом не совсем то, о чём говорил Эйвери. – Ладно, не буду отвлекать тебя от работы, – он дружески кивнул приятелю и напоследок сказал:
- Будет ещё что-нибудь интересное, заходи, расскажешь.
- Да с удовольствием, – ответил маг. – Хоть кому-то можно пожаловаться на эту дурную работу…
Малфой усмехнулся и, взмахнув полами мантии, зашагал прочь. Его лицо хранило обычное, слегка презрительное и холодное, выражение и, когда он зашёл в свою приёмную и бросил секретарше: «Меня ни для кого нет», никто бы и предположить не мог, что внутри у мужчины бушевала настоящая буря. Захлопнув дверь кабинета, Люциус стал быстро расхаживать взад и вперёд, поминутно разражаясь проклятиями в адрес Гермионы, Уизли, Мальсибера и самого Тёмного Лорда.
- Почему меня это так волнует? – задал себе вопрос волшебник. – Какое мне дело до грязнокровки и её детёныша? Уверен, она беременна не от меня. У неё есть муж, пусть он и решает эту проблему!
Люциус ударил кулаком о стену, представляя, что бьёт по лицу Рональда Уизли. От этого стало немного легче. Малфоя раздражало наличие мужа в жизни Гермионы. Если бы его не было, то Люциусу было бы гораздо легче принять решение.
«Если я ничего не сделаю, то она проведёт девять месяцев в ужасных условиях, а когда родится ребёнок, от Грейнджер, скорее всего, сразу избавятся. А над ребёнком, по словам Эйвери, будут проводиться различные опыты и эксперименты, которые в результате будут стоить жизни и ему. Мои соратники собираются убить, возможно, моего ребёнка», – сделал Малфой неутешительный вывод. – «Может быть, это и не мой ребёнок. А может и мой. Чёртова грязнокровка! Почему от тебя столько проблем?!»
Люциус нерешительно взял со стола лист бумаги и повертел его в руках. Он мог спасти сразу две жизни, жизни людей, к судьбе которых он имел непосредственное отношение, хоть и не хотел этого признавать. Но Малфоя терзали сомнения. «А если она прогонит меня? Скажет, что лучше умрёт, чем примет то, что я ей предложу?» - размышлял он. Меньше всего магу нравилось быть посмешищем. – «Нет, она этого не сделает», – тут же уверил он себя. – «Она маленькая, испуганная девочка. К тому же, возможно, она носит моего ребёнка. А ребёнок принадлежит мне. Значит, и она тоже – моя собственность», – сделав такие логические выводы, Люциус взял перо и быстро написал несколько строк.
Эрина,
Скорее всего, я не смогу сегодня прийти ночевать домой. На работе возникли чрезвычайные обстоятельства, и я должен как можно скорее их уладить, а для этого потребуется целая ночь. Не скучай.
Люциус.
Мужчина подумал и дописал слово «целую» над своей подписью. Он уже предчувствовал семейный скандал, и решил хотя бы немного смягчить его. Малфой положил записку в конверт, запечатал его и отправился к секретарше.
- Отправьте это в Малфой-мэнор, мисс, – произнёс он.
- Хорошо, мистер Малфой, сию секунду, – пролепетала девушка.
- Подождите, – остановил её Люциус. Он несколько секунд подумал, а потом сказал:
- Не сейчас. Отправьте в конце рабочего дня. За пять минут до окончания вашей работы.
- Как скажете, – кивнула молодая волшебница. – Всё будет сделано.
- Не забудьте, – Малфой с жалостью оглядел бестолковую девушку, приставленную ему в секретари, и скрылся за дверьми своего кабинета. Он принял очень тяжёлое решение, и теперь ему предстояло продумать до малейших деталей все то, что он собирался сделать этим вечером. Самая незначительная ошибка грозила смертью и Гермионе, и ему самому. А умирать в расцвете лет Малфой не хотел.

|| [В оглавление] ||