Библиотека

Рон крепко держал Гермиону за руку и всем своим видом выражал решимость защитить свою невесту от всего мира. Они подошли к Министерству. Где-то внутри этого огромного комплекса сидел человек, от которого зависела дальнейшая судьба молодых гриффиндорцев. Гермиона сжала ладонь Рона и тихо сказала:
- Помнишь, почти год назад… - она не смогла закончить фразу, к горлу подкатил ком, и ей пришлось срочно поднять голову наверх, чтобы слёзы не потекли по бледному лицу. Рон ответил таким же крепким рукопожатием и глухо произнёс:
- Я всё помню, Миона. Мы были так близки к победе… До сих пор не верится, что всё вышло не так, как мы хотели.
- Как ты думаешь, он простил нас за то, что мы смирились? – прошептала Гермиона.
- Он бы хотел, чтобы мы были живы и устраивали свою жизнь, - ответил Рон. Он знал, о ком спрашивает Гермиона. Их Гарри, их погибший герой. Если Уизли уже смирился с новым положением, то Гермиона периодически мечтала о сопротивлении, о бунте. Она считала, что Гарри хотел бы, чтобы они продолжили его дело. Рона пугали эти мечты, от них веяло опасностью. Он любил эту девушку и хотел, чтобы она была в безопасности. К его радости, в последнее время Гермиона стала меньше говорить об этом. И вот теперь, в тот день, когда они решили подать заявление на брак, она снова вспомнила о неподчинении. «Нет, я не позволю тебе жить иллюзиями!» - подумал про себя Рон. – «Мы будем жить настоящим. Реальным, каким бы тяжёлым оно не было».
- Пойдём, - он потянул её за руку, и девушка покорилась ему.

Перед тем, как подняться на лифте в нужный отдел, они должны были пройти регистрацию. У Рона забрали волшебную палочку, таков был порядок – только привилегированные граждане могли ходить по Министерству с палочкой в кармане. Затем у обоих потребовали документы, удостоверяющие их личности. Если с бумагами Рона справились быстро, записали данные в журнал регистрации посетителей, то, увидев документы Гермионы, клерк хищно ухмыльнулся.
- Грязнокровка в Министерстве Магии? Что за чудеса… - елейным голосом пропел он, шлёпая печать на пропуск. Рон сжал кулак, но девушка вовремя схватила его за руку.
- Хотите подать заявление на брак? – спросил он, окидывая Гермиону плотоядным взглядом.
- Послушайте, вы… - взорвался Рон, но клерк предупреждающе взмахнул рукой.
- Ну-ну, молодой человек, - издевательским голосом произнёс он, - вы не в том положении, чтобы грубить. Я ведь могу вас и не пропустить.
- Рон, успокойся. Всё в порядке, - еле слышно прошептала девушка.
Парень отступил и, выхватив протянутый пропуск, смерил хама уничижающим взглядом и, взяв Гермиону под руку, направился к лифту. По дороге он не переставал кипятиться:
- Как он смел, червяк… У самого только и есть, что чистокровные родители!
Гермиона лишь успокаивающе гладила Рона по ладони. Она понимала, что Уизли прав, что он хотел защитить её, но ей казалось, что чем незаметнее они будут вести себя, тем меньше проблем возникнет. Этой горькой истине её научили многочисленные позорные проверки, которых в её жизни было предостаточно, особенно в течение нескольких последних месяцев.
Двери лифта бесшумно распахнулись и гриффиндорцы вышли в просторный холл. Вокруг было совсем мало людей, но все они немедленно уставились на прибывшую пару и, в частности на Гермиону и её маггловскую одежду. Даже если бы она захотела одеть мантию, это было бы невозможно. Грязнокровкам было запрещено носить одежду, предназначенную для волшебников. Рон, из чувства солидарности, тоже был в джинсах и свитере, но его знали, как чистокровного мага, хоть и считали предателем крови. А вот магглорождённая девушка была желанной целью для оскорблений. Поэтому, стараясь не обращать ни на кого внимания, Рон повёл её за собой. Гермиона старалась не смотреть по сторонам, не думать о том, сколько обидных слов сейчас летит в её сторону. Оба настолько торопились, что вошли в приёмную начальника отдела, даже не посмотрев на табличку, сияющую на двери.
- Добрый день, - кривя душой, произнёс Рон. На самом деле он бы хотел, чтобы все работники Министерства исчезли с лица земли.
- Здравствуйте, - прощебетала секретарша Малфоя. – Вы записаны?
- Да, мы подавали заявление на брак и вчера нам пришло подтверждение того, что мы записаны на три часа, - Рон холодно отчеканивал слова, а Гермиона, стоя за его спиной, старалась привлекать к себе как можно меньше внимания.
- Мистер…?
- Уизли и мисс Грейнджер, - ответил Рон. Наблюдая за тем, как молодая женщина роется в кипе бумаг, он раздумывал над тем, что ждёт их обоих в ближайшем будущем. Кто будет рассматривать их дело? Какой чистокровный напыщенный сноб?
- Да, нашла. Ваш случай у начальника отдела, я сейчас ему сообщу о вашем приходе, - наконец сообщила секретарша.
- У начальника? – удивился Рон. Насколько ему было известно, этим занимались работники среднего звена. Он даже не знал, кто заведует всей этой адской машиной под названием «отдел по контролю магического населения».
- Да, он сказал, что ваше дело имеет особую важность… Ой! – мисс Кроули поняла, что сболтнула лишнего. – Я сейчас сообщу мистеру Малфою.
- Кому? – почти одновременно воскликнули Рон и Гермиона.
- Мистеру Люциусу Малфою… - повторила мисс Кроули. – Начальнику отдела.
Гриффиндорцы растерянно переглянулись. Значит, это не была слуховая галлюцинация. Люциус Малфой будет тем, кто будет решать их судьбу. Более того, он лично изъявил желание заниматься их делом. Разве можно было придумать что-то хуже, чем это?
- Пошли отсюда, - импульсивно произнёс Рон и резко дёрнул за руку Гермиону, которая как будто вросла в землю, но именно в этот момент двери кабинета распахнулись, и раздался знакомый голос:
- Мисс Кроули, вы… - Люциус заметил посетителей и его рот изогнулся в изящной ухмылке, - мистер Уизли, мисс, - он сделал небольшую паузу, - Грейнджер?
Поняв, что убежать не удастся, Рон вышел вперёд и угрожающе произнёс:
- Послушайте, Малфой…
- Но-но-но! – неодобрительно пощёлкал языком Люциус. – Где же ваши манеры, Уизли? Я бы ещё мог простить такие манеры вашей грязнокровной… кхм… подружке, но вы-то чистокровный маг! – Малфой удовлетворённо отметил то, как лицо Рона налилось кровью, и продолжил, - может быть, вы оба соизволите пройти в мой кабинет? Если, конечно, вам действительно всё это нужно. – Он равнодушно пожал плечами и перевёл взгляд на Гермиону. Скользнул по ногам в облегающих джинсах, посмотрел на опущенные глаза и завязанные в хвост волосы. «Ничего выдающегося», - заключил он. – «Только Уизли и мог польститься».
Рон нерешительно сделал шаг вперёд. Затем ещё и ещё. Гермиона медленно двигалась следом. Малфой с усмешкой наблюдал за этим зрелищем.
- Такими темпами я с вами до вечера не разберусь, - картинно закатил он глаза. – Можете побыстрее?
Рон одарил Малфоя самым злым взглядом, на который был способен и вошёл в распахнутые двери, не выпуская из своей ладони маленькую руку Гермионы. Люциус внимательно наблюдал за их поведением. Его рассмешило то, как эти двое держались друг за друга. «Их стоит рассоединить», - решил он, входя за ними следом и закрывая дверь кабинета.
- Не присядете? – невинным голосом поинтересовался он, указывая взглядом на два стула, стоявших перед его рабочим столом. Рон и Гермиона несмело заняли предложенные им места. Малфой неспешно обошёл их и опустился в своё кресло. Затем он медленно потянулся к бланкам, лежащим на столе и, найдя нужный, стал читать вслух.
- Я, Рональд Уизли, прошу разрешения вступить в брак с Гермионой Джейн Грейнджер…
Гермиона невольно вздрогнула, настолько странным было слышать из уст этого человека своё имя. Она сталкивалась с Малфоем всего три раза, когда ей было 12, 16 и 18 лет. Теперь ей было 19 и она, к своему неудовольствию, отметила, что в последнее время Малфой все чаще появляется в ее жизни и она все больше и больше зависит от этого мужчины.Она подняла глаза и тут же наткнулась на презрительный взгляд Люциуса. Она не стала продолжать эту дуэль и первой отвела глаза. Быть тише воды и ниже травы – эта тактика послушной девочки почти всегда срабатывала на работниках Министерства, желающих поиздеваться над грязнокровкой. Но Гермиона еще не знала, что у Люциуса на неё свои планы. Что же касается Рона, то он желал бы броситься на Малфоя с кулаками и навсегда стереть с его лица эту ехидную ухмылку. Но он сдерживал себя ради Гермионы. Девушка просила его на время забыть о гриффиндорской гордости и храбрости, и он держался, держался изо всех сил.
- Хотите пожениться? – Малфой начал пытку.
- Иначе мы бы не писали сюда заявление, - хмуро пробормотал Рон.
- Мистер Уизли, я в последний раз предупреждаю вас, - весьма благожелательным голосом сообщил Люциус, - что в ваших же интересах вести себя прилично и отвечать на мои вопросы. И какие у вас причины?
- Причины чего? – изо всех сдерживаясь, чтобы не врезать Малфою, сквозь зубы прошипел Рон.
- Причины для брака, разумеется, - Люциус нарочно тянул время, заставляя Уизли терять терпение и последние остатки смирения.
- Обычно люди женятся, потому что любят друг друга, - переведя дыхание, ответил Рон. Он всё крепче сжимал кулаки и чувствовал, что уже недалёк тот момент, когда он взорвётся.
Малфой хмыкнул, встал из-за стола и обошёл вокруг, остановившись за спиной Гермионы. Она не смела, ни обернуться, ни подвинуться, но ощущение того, что она сидит спиной к своему врагу, было невероятно угнетающим.
- Так вы, мистер Уизли, утверждаете, что любите… ммм… мисс Грейнджер? Грязнокровку? – с удивлением приподнимая брови, спросил Люциус. – Неужели вы так низко пали? Или… постойте, разве ваши фамилии не упоминались в том списке? Грязнокровки и, так сказать, «избранные» чистокровные семьи, что должны… перемешаться? – Малфой вышел на середину кабинета и начал медленно прохаживаться, продолжая излагать свои предположения. – И вы решили спасти свою боевую подругу, женившись на ней? – Люциус смерил Гермиону презрительным взглядом и резко повернулся к Рону. – Отвечайте, Уизли.
- Такое могло появиться только в вашем извращённом сознании, - не выдержал молодой человек. - Как вы вообще смеете говорить такое? Да вы не стоите и мизинца Гермионы, вы, ублюдочный… - Рон не смог закончить свою тираду, потому что в одно мгновение Люциус оказался перед Роном, с направленной в его сторону волшебной палочкой.
- Я предупреждал, Уизли, - прошипел он, - я мог бы сейчас убить вас и вашу грязнокровную подружку, но я не сделаю этого только потому, что ваша предательская кровь нужна Лорду.
Убрав от горла Рона волшебную палочку, Малфой, как ни в чём не бывало, спрятал её в карман мантии, снова обошёл стол и очутился в своём кресле. Затем он снова вернулся к издевательски-шутливому тону:
- Так что же вы затихли, мистер Уизли?
Рон молчал. Его поразила такая резкая перемена настроения у Малфоя. Парень поднял взгляд на сидевшую перед ним Гермиону. Она была бледнее обычного, и только глаза блестели нездоровым, лихорадочным блеском. Рон знал, что это значит. Гермиона, так же как и он сам, изо всех сил боролась с эмоциями. У неё это получалось лучше, но Рон и представить себе не мог, каких невероятных усилий ей стоило не вскочить со стула и не вцепиться Малфою в волосы, когда он стал угрожать её жениху.
- Итак, вы утверждаете, что любите Грейнджер? – голос Малфоя прозвучал так неожиданно, что оба посетителя вздрогнули. – Я жду, Уизли.
- Да, - коротко ответил Рон. «Чем спокойнее я буду себя вести, тем быстрее это всё закончится», - мысленно повторял либо повторил он.
- Ну что же, всё может быть. Наверное, некоторые чистокровные семьи дошли до того, что могут испытывать к грязнокровкам не презрение, а… - Люциус говорил, словно сам с собой, на самом деле отлично замечая то, как всё сильнее блестят глаза Гермионы. Теперь его внимание привлекла девушка.
- А вдруг вы врёте, мистер Уизли? – неожиданно спросил он. Рон недоумённо воззрился на Малфоя, даже Гермиона оторвала взгляд от своих коленок. – Может быть, вы насильно притащили сюда грязнокровку? – продолжил Люциус. – Мисс Грейнджер, - обратился он к девушке, - вы подтверждаете слова мистера Уизли?
Гермиона едва нашла в себе силы, чтобы кивнуть. Люциус помедлил пару секунд и выбросил козырную карту:
- Откуда я могу знать, что вы говорите правду, мисс Грейнджер? В присутствии Уизли вы не можете сказать ничего другого, – он перевёл взгляд на Рона и приказал:
- Покиньте нас, мистер Уизли.
Рон не шелохнулся.
- Вы думаете, что я оставлю свою невесту с вами наедине? Даже не подумаю!
- Как хотите, - как-то быстро согласился Малфой. – Я ведь могу и не дать вам разрешение. Знаете, что тогда ждёт вашу грязнокровку, Уизли? – он снова смерил Гермиону взглядом, от которого по спине девушки пробежали мурашки. – Смерть. Разумеется, после того, как она перейдёт от опеки вашей семьи под контроль государства. Вы же не думаете, что грязнокровки, которые не выполнят приказ Лорда, сохранят за собой свой «вольный» статус? Впрочем, дело ваше, - Люциус демонстративно устремил свой скучающий взор в окно и стал ждать.
- Вы шантажируете нас! – воскликнул Рон.
- О да, - кивнул Люциус.
- Как я могу оставить Гермиону одну с… с вами?! Как я могу быть уверен, что… - Рон не находил слов, переводя растерянный взор с Малфоя на Гермиону.
- Поверьте, Уизли, - прервал его Люциус, - рядом со мной ваша подружка в полной безопасности. Меня не интересуют грязнокровки. Ни в каком виде.
Рон продолжал колебаться. Малфой уже был готов вызвать охрану, чтобы она вытолкала несносного Уизли за дверь, как вдруг ему на помощь пришла Гермиона.
- Рон, иди. Со мной всё будет в порядке, правда, - тихо произнесла она, протягивая ему руку и сжимая его ладонь своими тонкими пальцами. – Ступай.
- Если ты уверена, - он в последний раз одарил Малфоя грозным взглядом и, ободряюще кивнув Гермионе, скрылся за дверьми. Люциус и Гермиона остались одни. Малфой какое-то время молча наблюдал за девушкой. Она ужасно нервничала, она боялась его. «Это хорошо», - сделал вывод Малфой. – «Боится – значит, сделает всё, что я захочу». Он медленно вышел из-за стола и сел на стул, который недавно занимал Уизли. Теперь он был напротив Гермионы. Но девушка всё не поднимала глаз. И это не нравилось Малфою.
- Смотрите на меня, - приказал он. Гермиона медленно подняла голову и взглянула на Люциуса. Мужчина мысленно усмехнулся. Если, опустив голову и уставившись в коленки, Гермиона производила впечатление тихой и смирившейся со своей участью девушки, то теперь, устремив взор на Малфоя, она выглядела настоящей фурией, временно лишённой возможности показать свой характер. Гермиона пыталась казаться спокойной, но глаза выдавали её истинные эмоции.
- Мисс Грейнджер, хватит на меня так смотреть, вы всё равно не сможете убить меня таким образом, - насмешливо произнёс Малфой. Гермиона молча отвела глаза и стала изучать стены.
- Признаться, я не понимаю Уизли, - начал говорить Люциус, - что вы можете ему предложить? Ни красоты, ни богатства, ни положения в обществе. Даже ваш хвалёный ум… Разве он пригодился вам после войны? – выдержав паузу, Малфой продолжил, - мне всегда казалось, что у чистокровных волшебников, даже у тех, кто пал так низко, как семейка вашего дорогого жениха, должны быть какие-то моральные устои… Принципы. Но, очевидно, я ошибался. Знаете, Грейнджер, в чём моя беда? – внезапно Люциус наклонился к Гермионе и, оказавшись в паре миллиметров от её лица, прошептал, - в том, что я всегда думаю о людях лучше, чем они есть на самом деле.
Девушка вздрогнула от такой наглой лжи и оттого, что почувствовала на своём лице дыхание Малфоя. Оно было тёплым, человеческим. Через секунду мужчина выпрямился и вернулся в своё кресло. Он долго молчал. И все это время Гермиона не смела пошевелится. Она не знала, что ей делать. Люциус, казалось, совершенно забыл о ней. Поэтому, когда он опять заговорил, это произошло столь неожиданно, что девушка вздрогнула, на этот раз более заметно.
- Уизли утверждает, что он вас… любит? – с издёвкой в голосе спросил Люциус. Когда Гермиона проигнорировала его вопрос, он холодно добавил. - Отвечайте!
- Да, - охрипшим от напряжения голосом ответила девушка.
- И вы его тоже любите? Смотрите на меня! – снова приказал он.
- Да, - прошептала Гермиона. Будучи вынужденной смотреть на Малфоя, она попыталась найти на его лице одну точку и сконцентрировать свое внимание только на ней, потому что видеть в нём своего собеседника было невыносимо. Люциус усмехнулся, услышав ответ Гермионы.
- Неужели грязнокровки умеют любить? Как много нового можно узнать, пообщавшись с вами, мисс Грейнджер!
Гермиона упрямо смотрела в одну точку и молчала. Ей было невыносимо трудно выдерживать перепады настроения Малфоя. То он был предельно вежлив, то срывался и отдавал ей приказы.
- Значит, я должен написать разрешение на брак для двух любящих людей? Позволить им создать семью и жить долго и счастливо? Или… - он усмехнулся, - как этого захочет Лорд?
Против воли глаза Гермионы наполнились слезами. Малфой ясно напомнил ей, что вся её жизнь зависит от прихотей Волдеморта.
- Я поставлю подпись на заявлении, - Люциус говорил как будто сам с собой, - вы навсегда покинете мой кабинет и мне больше никогда не придётся лицезреть туповатую физиономию вашего дружка и ваше невыразительное лицо. Но что-то мешает мне сделать это. Вы не догадываетесь, что это может быть, Грейнджер? – закончив свой монолог, Малфой откинулся на спинку кресла и стал ждать ответа. Не дождавшись, он резко протянул вперёд руку и, перегнувшись через стол, схватил девушку за подбородок.
- Когда чистокровный маг задаёт вопрос, грязнокровка должна отвечать, ты поняла? – он сильно сжал пальцы, причиняя девушке боль, потом резко отпустил. – Отвечай! – приказал он.
- Я не знаю, - едва не плача, пробормотала девушка. Она уже жалела, что разрешила Рону уйти. Вряд ли Малфой стал бы себя так вести в присутствии её жениха.
- Не знаешь? – Люциус упивался своим торжеством. – Правда, не знаешь? А ведь мой сын мне все уши прожужжал о твоём необыкновенном интеллекте!
- Я не знаю, мистер Малфой, пожалуйста, отпустите меня, - Гермиона с трудом сдерживала слёзы.
- Ты хочешь счастливо жить вместе с Уизли, но почему я должен это допускать, когда именно Уизли лишил счастья меня? – поинтересовался Малфой. Он был уже совершенно спокоен, и Гермиона в очередной раз испугалась его способности быстро менять настроение.
- Я вас не понимаю, - прошептала она, но тут же осознала, что это была ошибка. Люциус снова схватил её, на этот раз за шею и сильно сдавив, прошипел:
- Хватит молоть чушь, Грейнджер. Отец твоего драгоценного Уизли убил мою жену, а теперь ты хочешь, чтобы я разрешил вам создать семью? Ты думаешь, я позволю вам жить счастливо?
По щекам Гермионы катились слёзы. Конечно, она слышала, что жена Малфоя была зверски убита, об этом писали все газеты, писали и о том, что это дело рук горстки преступников из отряда сопротивления. Гермиона знала и то, что это случилось вскоре после того, как исчез Артур Уизли. А уж после того, как газеты сообщили, что на месте преступления был обнаружен обломок волшебной палочки, принадлежащей Артуру… В Норе это была запретная тема. Сама Гермиона старалась об этом не думать. Она надеялась, что всё это просто ужасное совпадение, но в глубине души её терзали сомнения.
Малфой отпустил девушку и снова встал с кресла. Он был взбешён.
- Как ты смеешь сидеть, когда чистокровный маг стоит перед тобой? – взревел он. Гермиона неловко вскочила со стула, чудом не задев кипу бумаг, лежавшую на столе. – Ты всерьёз надеялась, что я подпишу это чёртово разрешение? Что я позволю вам жить счастливо? Благодари своего драгоценного свёкра за всё! – Малфой кричал, не опасаясь, что его услышат из коридора, ведь на кабинет были наложены сильнейшие заглушающие чары.
- Почему вы говорите это мне? – не выдержала Гермиона. Люциус на секунду замер, удивлённый тем, что она осмелилась открыть рот, а затем подошёл к ней вплотную и прошипел:
- Ты смеешь указывать мне, что делать, а что нет? Ты, грязь, ничтожество, да ты должна ползать передо мной на коленях, вымаливая у меня прощение, ты должна быть мне благодарна, что я вообще разговариваю с тобой как с человеком!
- Мне за что просить у вас прощение! – вырвалось у Гермионы. В тот же момент она испуганно отступила, поняв, что только что сама подписала себе приговор. Но терпеть унижения Малфоя больше не было сил. – Мне жаль, что ваша жена погибла, но мне не в чем перед вами извиняться! Я просто хочу жить, наконец-то попытаться жить!
Люциус молча выслушал слова Гермионы. Он не ожидал, что разговор круто сменит тему и повернёт в такую сторону. По его плану, грязнокровка должна была молчать и бояться его. Да, она боялась, он это видел. Но она была слишком смелой для покорной служанки. Малфою это не нравилось. Слова Гермионы разозлили его пуще прежнего.
- Хочешь жить? – зловеще ухмыльнулся он. – Моя жена тоже хотела жить.
На этот раз Гермиона заставила себя промолчать.
- Ты хочешь замуж за Уизли. И если ты не выйдешь за него по истечению срока, установленного Министерством, ты умрёшь. Все грязнокровки, не выполняющие приказов, умирают. Ты ведь знаешь это?
Гермиона кивнула. Она слишком хорошо это знала. Многие из знакомых ей магглорождённых волшебников исчезали безвозвратно.
- И только от меня зависит, будешь ли ты жить, грязнокровка, - медленно произнёс Люциус. – Ты хочешь жить? Говори!
- Да, - глотая слёзы, ответила девушка.
- Значит, ты всё сделаешь для этого?
- Что? – Гермиона подняла на Малфоя непонимающие заплаканные глаза. – О чём вы?
- Ты знаешь, где скрывается Артур Уизли, - голосом, не допускающим возражений, произнёс Люциус. Гермиона испуганно замотала головой. – Так узнай! – приказал он. – У своего драгоценного женишка. И сообщи мне.
- Нет! Никогда! – вскричала девушка. Она ни за что на свете не стала бы предательницей семьи, которая приютила её, спасла.
- Тогда я немедленно пишу на вашем заявлении «отклонить» и запрещаю его подачу во второй раз. Решай, Грейнджер. Ты же так хочешь жить, - Малфой окунул перо в чернильницу и уже занёс его над бумагой, но в самый последний момент Гермиона всё-таки вскрикнула:
- Не надо, прошу вас!
- Согласна?
- Я… я не знаю, правда! Мы все ничего не знаем об отце Рона! – Гермиона буквально умоляла Малфоя. – Он просто исчез, мы ничего не знаем…
- Ну, так узнай! – отчётливо выговаривая каждое слово, проговорил Люциус. – Я не верю, что его сыновья пребывают в том же неведении, что и ты. Я даю тебе неделю. Через семь дней ты придёшь по этому адресу, - он бросил ей маленькую бумажку, - и расскажешь мне всё, что тебе удалось узнать. И тогда, возможно, я всё-таки подпишу это чёртово заявление.
- Вы не можете… Я всё расскажу Рону! – в отчаянии воскликнула Гермиона.
- И что? Что тогда сделает твой тупоголовый друг? Подкараулит меня в тёмном переулке и задушит? – усмехнулся Малфой. – Тогда вы оба точно не получите разрешения. И ты всё равно умрёшь, Грейнджер.
Гермиона поняла, что Люциус загнал её в угол. Она не могла, не хотела соглашаться. Но она не хотела умирать.
- Вы не боитесь, что я найду способ, как избежать сотрудничества с вами? – спросила она, но Люциус лишь рассмеялся в ответ.
- Боюсь тебя, грязнокровка? Тебе самой не смешно?
Гермиона вытерла слёзы и глубоко вздохнула. Она не собиралась делать то, чего от неё хотел Малфой. «За неделю я что-нибудь придумаю», - подумала она.
- Я попытаюсь, - тихо произнесла она. На лице Малфоя появилась довольная ухмылка.
- Помни, Грейнджер – неделя. И если ты не придёшь… - он многозначительно промолчал.
- Я могу идти? – почти неслышно прошептала девушка.
- Ну, разумеется. Сообщи своему дружку, что рассмотрение вашего дела затягивается. Соври что-нибудь, - безразлично бросил ей Малфой.
Через две секунды Гермионы уже не было в его кабинете. Люциус устало закрыл глаза. «Чёртова грязнокровка. Столько нервов…» - Малфою срочно требовался стакан огневиски, а может, и не один. Две важные встречи. И одна хуже другой. Непонятная француженка и упрямая грязнокровка. Размеренная жизнь явно подошла к концу.
***
- Гермиона! – увидев свою девушку, со скоростью света вылетающую из кабинета Малфоя, Рон вскочил с кресла и бросился к ней. – Что он тебе говорил?
- Ничего особенного. Знаешь, просто решил поиздеваться, - прошептала Гермиона. Она успокаивающе гладила Рона по руке. – Давай пойдём отсюда скорее.
- Как пойдём? – удивился Рон. – А как же заявление? Мы же за этим сюда пришли!
- Он… он сказал… сказал, что это длительный процесс, что он не собирается разрешать жениться всем, кому попало… он сказал, что ответ будет готов через неделю, - Гермиона с трудом подбирала слова. Она совершенно не знала, что сказать своему жениху.
- Ублюдок, - сказал Рон и крепко сжал ладонь Гермионы. – Ничего, он ещё узнает…
- Пойдём, - Гермиона тянула его к выходу.
- Да, пойдём отсюда, - Рон обнял девушку за плечи и повёл к выходу из Министерства. Гермиона шла молча, почти автоматически передвигая ноги. Стоя в лифте, она незаметно засунула руку в карман джинсов и нащупала маленькую бумажку, которую дал ей Люциус Малфой. «Что же делать, что же теперь делать?» - судорожно думала девушка, а её внутренний голос безжалостно подытожил недавние события: «Ты никогда раньше не лгала Рону. И вот теперь ты врёшь ему из-за Малфоя.»

|| [В оглавление] ||