Библиотека

«Драко,
Сегодня я аппарирую во Францию, мне нужно посетить там одно место и встретится с человеком по поводу моей будущей профессии. Скорее всего, я останусь там на неопределённое время.
Гермиона»
Вновь перечитав записку, девушка вздохнула. Конечно, это выглядит по меньшей мере глупо; глупо потому, что она всегда считала ложь глупостью. А сейчас она лгала… Но не могла, да и не хотела, говорить Драко о настоящей причине своего скорого отсутствия.
Веритасерум, легиллименция… Кто знает, какие ещё методы допроса есть у Авроров? Одним из первых подозреваемых в пропаже Люциуса, скорее всего, будет именно Драко…
И Гермиона знала, что потом он сам будет благодарен ей за то, что она сейчас промолчала. Ведь если он выдаст её, Люциуса не спасёт уже ничто… А этого Драко себе не простит, она была уверена.
В Азкабан она отправится вечером; тогда больше шансов, что Авроры, даже если они и выследят приблизительный участок её появления, не будут слишком уж усердствовать в поиске – потому что на улицах города будет слишком много магглов, а любые маскирующие чары могут помешать поиску. Ночью большинство людей спит, а днём тот квартал, в котором она нашла укрытие, практически пуст – за исключением матерей с детьми и стариков все работают.
Поэтому она решила выбрать именно вечер.
Остаток вчерашнего дня она потратила на то, чтобы более-менее качественно перепрограммировать порт-ключ, после чего еле добрела до кровати, где и заснула, забыв про ужин. Сегодняшний день она планировала потратить на обустройство квартиры, где им с Люциусом предстоит скрываться неопределённое время…
Пригладив волосы и сделав несколько успокоительных выдохов, Гермиона приклеила заклинанием записку к своей двери, после чего аппарировала в «убежище».

***
Скептически оглядев несколько книжных шкафов, забитых книгами – в основном касающимися медицины и магического права – девушка подумала, что теперь квартира вполне пригодна для жилья.
Кровать и тумбочка в крохотной комнате, отведённой ею под спальню Люциуса, были не самой лучшей обстановкой, но больше ничего и не было нужно – вначале она даже хотела отказаться от прикроватного столика, но потом решила, что ей понадобится место, чтобы ставить целебные зелья для Малфоя.
Кухня была разделена на две части – лабораторию, где она установила котёл и горелку, а так же шкаф с некоторыми ингредиентами, и, собственно, сама кухня.
Отделяли эти две части друг от друга простая занавеска и сильные защитные чары на лаборатории – пусть это было и слишком сильное слово для крохотного пространства, где было помещено только самое необходимое оборудование для варки целительных зелий.
Самая большая комната, которая, как предположила Гермиона, являлась гостиной, вмещала в себя диван, несколько книжных шкафов и небольшой кофейный столик – трансфигурировать полноценный обеденный стол не было смысла, всё равно для него не было места.
Гриффиндорка взглянула на часы – пол-седьмого – и, проверив наличие денег в кармане мантии, перенеслась в Лютный переулок.
Найти лавку, торгующую запрещёнными зельями, не составило большого труда, и уже через двадцать минут в руках девушки была бутылочка с Оборотным зельем. Ещё одна аппарация, обратно в квартиру – трансфигурировать свою одежду в мужскую, чтобы не тратить на это время после превращения.
Опустив волос Гарри в зелье, Гермиона дождалась, пока оно изменит цвет – рубиново-красный, истинный цвет гриффиндорца – она, глубоко вздохнув, опустошила склянку и терпеливо стала ждать окончания трансформации.
Нельзя сказать, что она боялась использовать зелье – хотя и предыдущий её опыт был неудачным, ей было крайне интересно, на что похож правильный процесс превращения. Она была уверена, что Гарри и Рон, когда говорили, что это что-то крайне ужасное, преувеличивали…
Но когда все мышцы свела судорога боли, а кожа загорелась огнём, Гермиона поняла, что в этот раз она ошибалась. Плавясь в этой адской муке, срывая голос, крича на высших нотах, она даже не осознавала, что упала на пол; ей казалось, что её тело подвергают самым изощрённым пыткам, и она готова была прилюдно поклясться, что обрастать шерстью и чувствовать, как у тебя прорастает хвост, было куда как приятней.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось; проклиная про себя Малфоя, свою идею и саму себя в первую очередь, Гермиона с ужасом заметила, что очертания квартиры выглядят странно размытыми…
Похоже, зелье, которое она купила, было испорченным…
С трудом поднимаясь с полу, она слегка пошатнулась – её тело казалось ей гораздо более тяжёлым, чем было раньше – и вновь чертыхнулась сквозь зубы.
И только спустя несколько секунд осознала, что тихий голос был крайне непохож на её собственный…
Правда, он так же не был похож на голос Гарри.
Слегка оживившись, девушка, нашарив на столике волшебную палочку, наколдовала себе очки – жаль, что она не подумала об этом раньше…
Очертания вокруг вновь приобрели чёткость, и следующим, что она сделала – наколдовала зеркало. Даже осмотрев свои руки и убедившись, что они были мужскими, она не могла быть до конца уверенной в том, кем она сейчас является…
Из зеркала на неё смотрел встрёпанный и тяжело дышащий Гарри Поттер.
Гермиона облегчённо и слегка хрипло рассмеялась – конечно же! Ну конечно! Она не могла ориентироваться на голос, потому что сам человек слышит себя иначе, чем окружающие… Очевидно, превращение помешало ей сразу адекватно реагировать на происходящее, иначе бы мысль об очках и зеркале пришла ей в голову раньше.
Однако больше терять времени было нельзя – у неё есть ровно один час перед тем, как она вернёт себе свой облик, и этот час необходимо потратить по назначению.

***
Каменистый остров среди Северного моря заставлял её съёжиться и поплотнее укутаться в мантию, хмуро наблюдая за тем, как один из охранников спешит к ней.
– Мистер Поттер? Чем обязаны? – с лёгким недоумением спросил маг.
Гермиона молча протянула ему разрешение.
Развернув свиток, мужчина быстро пробежался взглядом по его содержанию, вздёрнув брови. После чего коротко кивнул и развернулся, бросив через плечо:
– Следуйте за мной, мистер Поттер.
Нашарив в кармане мантии зачарованный галлеон и порт-ключ, Гермиона быстро пошла вслед за охранником.
Он остановился перед тёмными каменными дверьми, бросил пару слов второму мужчине, так же стоявшему на входе в тюрьму, и взмахом палочки открыл проход, пропуская Гермиону перед собой.
Дождавшись, пока сзади не раздастся заклинание, запирающее дверь, Аврор вновь быстро зашагал вперёд, изредка оглядываясь, чтобы проверить, не отстала ли Гермиона.
Она старалась не смотреть по сторонам, не всматриваться в темноту за решётками камер, а просто молча следовала за своим провожатым, готовясь в любой момент активировать порт-ключ и послать сигнал Гарри…
– Я буду рядом, мистер Поттер. У вас есть полчаса.
Вздрогнув, она подняла взгляд, увидев, что мужчина снимает заклинания с решётки и отворяет дверь, любезно пропуская её в камеру… Она невольно содрогнулась – сплошной камень, сырость, холод – удивительно, что Малфой ещё жив!..
Аккуратно закрывая за собой дверь, девушка несколько раз моргнула, привыкая к темноте, и поискала взглядом Малфоя…
Он сидел на койке, и, казалось, совершенно не обращал внимания на своего посетителя. Бросив косой взгляд на спину Аврора, дежурящего у камеры, Гермиона приблизилась к узнику, чувствуя, как её затопляет волна жалости к Люциусу и ненависти к нынешним властям.
– Мистер Малфой, – тихо позвала она. – Это Г… Гарри Поттер.
Люциус вздрогнул, его взгляд приобрёл осмысленное выражение.
– Поттер? – хрипло спросил он, вновь вздрогнув. – Что… что тебе надо?
В этот момент Гермиона сильно сжала монету.
– Просто поговорить.
И тут в камере появился второй Гарри.

***
Сегодня было слишком холодно для того, чтобы ходить босиком по голому каменному полу. Даже несмотря на то, что он уже привык не обращать на такие мелочи внимания, сегодня он не мог сосредоточиться на представлении своего поместья, и практически весь день просидел на койке; всё равно холодно, но тут уже можно представить, что ты полулежишь в кресле в своём кабинете, потягиваешь виски и смотришь в пляшущие языки огня в камине…
Дверь кабинета открылась, и вошла Нарцисса. Он сделал вид, что не заметил; накануне, кажется, они поссорились, правда, он даже не помнит, из-за чего. Кажется, он обвинял её в том, что она оставила его одного…
– Мистер Малфой, – нежно позвала Нарси. – Это Г… Гарри Поттер, – добавила она мужским голосом, и Люциус понял, что фантазия закончилась – вздрогнув, он сосредоточился на своей камере и вскоре смог сфокусировать взгляд на мальчишке, невесть что делавшем в его камере.
– Поттер? –голос был до омерзения хриплым, и Малфой снова содрогнулся. – Что… что тебе надо?
Какого чёрта этот мальчишка заявился сюда?! Ещё раз допросить?! Чего он хочет?!
– Просто поговорить.
И тут Люциус внезапно понял, что никакого Поттера в его камере не было – он сошёл с ума. Точно! В этот самый момент он совершенно осознанно признался себе, что сбрендил окончательно, потому что… Потому что в камере возник ещё один мальчишка Поттер.
Следом произошло сразу несколько событий – первая его галлюцинация, та, которая прервала ход его воображения, явно была недовольна появлением второй, и оглушила её – его – Поттера-два, если точнее; после этого Поттер-один, как Люциус назвал его для себя, схватил его руку, прикладывая к какой-то непонятной книжечке – ещё одно доказательство его сумасшествия – и они оба, Поттер-один и Люциус, исчезли из камеры.

***
– Мистер Поттер, – раздался над ухом Гарри встревоженный голос. – Мистер Поттер! Очнитесь!
Застонав, юноша приоткрыл глаза. Голова болела от сильного удара о каменный пол, очки сползли, и мир для него выглядел слишком расплывчато…
Нахмурившись, Гарри сморгнул.
Даже без очков он мог отличить каменные стены Азкабана от довольно светлого помещения… Где он?
– Где я? – прошептал юноша, облизывая пересохшие губы и приподнимаясь на локтях.
– Вы…
Гарри так и не успел услышать ответ, так как их перебил шум за дверью. Пару минут были слышны возмущённые голоса, после чего дверь распахнулась, и в палату ворвался Снейп.
– Вы не имеете права, – робко возразил напоследок молодой Аврор, маячивший в дверном проёме. Зельевар бросил на него свирепый взгляд через плечо и быстрым шагом подошёл к кровати, на которой лежал Гарри.
– Отец, – с некоторым облегчением вздохнул тот – почему-то теперь ему стало совершенно безразлично, где он находится, главное, что тут безопасно – рядом отец.
Он даже не успел удивиться резкой смене отношения к ненавистному когда-то человеку… возможно потому, что не такой уж и резкой она была.
– Какого чёрта там произошло? – свирепо вопросил мужчина, совершенно не обращая внимания на целителя рядом. – Предупреждая все вопросы – сейчас ты в больнице Св. Мунго, и я бы очень хотел узнать, как тебя угораздило сюда попасть.
Вновь откидываясь на подушки и прикрывая глаза, Гарри вздохнул. Отец в лепёшку расшибётся, но правду всё равно узнает… По крайней мере так было тогда, когда их отношения не выходили за рамки ученик-учитель. Сейчас… Сейчас, возможно, у него появился шанс обмануть своего свирепого преподавателя зельеварения, сыграв на его отцовских чувствах.
Совесть ощутимо уколола его; Гарри отмахнулся от неё – это будет ложь во спасение, во-первых; со Снейпом он общается гораздо меньше, чем с Гермионой, чтобы выдать её секрет по первой просьбе отца… Нет, он не может предать подругу.
– Он… Малфой… Оглушил меня… И… и больше я ничего не помню, – пробормотал Гарри.
– Не надо лгать! Малфой, истощённый несколькими месяцами пребывания в тюрьме, никак не мог оглушить тебя!
– Это была магия, – возразил Гарри, слегка приоткрыв глаза. – Возможно, беспалочковая…
Снейп опасно сощурился, но юноша, слабо видящий без очков, не заметил этого.
– Что ж… Тогда, возможно, ты говоришь правду.
С этими словами Снейп поднялся с кровати и покинул палату.
– А что, собственно, произошло? – опомнившись, спросил Гарри.
– Люциус Малфой сбежал из Азкабана, – тихо ответил целитель, не глядя на своего пациента и расставляя какие-то зелья на столике возле постели. – За его поимку назначена награда в тысячу галлеонов. Правительство жаждет получить его в любом виде – живом или мёртвом.