Библиотека

Гарри Поттер осторожно ступал по мягкому ковру, покрывавшему пол шикарной комнаты Малфой-мэнора. Юноша чувствовал себя несколько неуверенно, постоянно оглядываясь на увешанные картинами стены. Как сказал ему эльф, Гермиона просила Гарри подождать её в гостиной. Что ж, сказать, что он был удивлен – значит не сказать ничего. Первый факт, который потряс парня до глубины души – наличие работоспособного эльфа во временном (как ему хотелось бы надеяться) жилище девушки. Гриффиндорец был более чем уверен, что Гермиона если не отпустит на свободу всю прислугу Малфоев, то уж точно запретит им работать.
Следующим потрясением было заявление существа: «Хозяйка просила подождать вас в гостиной, Фелли проводит вас туда». Просила подождать!.. Гарри с трудом попытался вспомнить, когда Гермиона так себя вела, но ему так и не удалось это сделать.
Однако убранство залы поразило Мальчика-который-выжил сильнее всего, хотя это и не было связано с подругой.
Как это было ни странно, но вся комната была выполнена не в зелёных, а в бежевых тонах. Стены были слегка светлее ковра персикового цвета, по которому юноша пробирался к дивану. Мебель была сделана из тёмного дерева и очень гармонично смотрелась рядом с красивым старинным камином. На каминной полке стояли семейные фотографии Малфоев, где вся семья весело махала посетителю рукой. Гарри передернуло от отвращения: глядя на всё это можно было бы подумать, что Люциус со своей женушкой и драгоценным отпрыском были нормальной семьёй. А это было неприятно: гриффиндорец привык думать о них, как о Пожирателях Смерти и был рад, что отец и сын сейчас пребывали в Азкабане. Да, он считал, что можно было бы обойтись и без убийства Нарциссы, но та ведь сама бросилась на Авроров? В газете, по крайней мере, было написано примерно так…
Гарри осторожно сел на диван. Эльф по имени Фелли моментально исчез, и через секунду на кофейном столике появился поднос с чаем и угощением. Недолго думая, парень запустил руку в вазочку с печеньем. Отправив выпечку в рот, он с удовольствием зажмурился.
– Видишь, Фелли, ему понравилось; можешь больше не волноваться, – раздался от двери насмешливый голос Гермионы. Гарри закашлялся и резко развернулся. Девушка стояла на пороге комнаты и весело глядела на своего друга, а у её ног примостился знакомый эльф. Гарри не мог понять, какого пола это существо. Домовик довольно кивнул и исчез.
Гермиона прошла к дивану и села рядом с Гарри, услужливо похлопав его по спине.
– Эй, эй, Герм, я уже всё проглотил, – фыркнул Поттер.
– А я знаю, и да, тебе тоже привет, я тоже рада тебя видеть и дела у меня хорошо, спасибо, что поинтересовался, – мило ответила гриффиндорка. Гарри слегка покраснел и протянул руку за ещё одним печеньем.
– Миона, ты меня перебила, а твоё эффектное появление произвело на меня должное впечатление, – объяснил юноша, протягивая руку к чашке с чаем. – Можно? – внезапно спохватился он.
Девушка рассмеялась.
– О, Гарри, а ведь даже победа над Волдемортом тебя не смогла изменить… Кстати, что такого в моём появлении?..
– Стоишь в дверях, отвечая на вопрос эльфа, которого просила проводить меня в гостиную, после чего не даёшь мне слова сказать и здороваешься в самой что ни на есть снейповской манере!..
– Ну, Гарри, Фелли волновалась, что тебе не понравится печенье, а спросить боялась… Кстати, а зачем ты пришёл?
– Ну Герм, что ты такая зануда… Вообще-то, это я должен возмущаться, а не ты: кто из нас сбежал, не сказав друзьям ни слова?..
– Ох, вот только не надо…
– Что? – раздраженно поинтересовался гриффиндорец. – Не надо что? Не надо тебя обвинять? А я не обвиняю, я ставлю перед фактом!.. Ты сбежала из дома, не предупредив нас, куда отправишься!..
– А головой сложно подумать?.. – девушка устало помассировала виски.
– Я подумал!.. Клянусь, мне иногда кажется, что ты состоишь в близком родстве со Снейпом!.. Я первым делом рванул сюда, но тебя тут не было!.. И если бы не Дамблдор, я бы тебя искал ещё чёрт знает сколько времени!..
– Хватит орать! – рявкнула Гермиона. – Я ещё раз спрашиваю: а слабо было подумать реально головой, а не тем местом, которое у тебя вместо неё?! Как бы я попала сюда без палочки?! Мне как минимум требовалось сходить к Оливандеру, и лишь потом я пришла сюда!..
Гарри пораженно застыл. Его подруга никогда так с ним не разговаривала: она была милой и обходительной, но не саркастичной и грубой, как сейчас.
– Что с тобой, Герм?..
«Ха, – мысленно возликовала девушка. – А на людей такой тон действует не хуже, чем на эльфов!..»

Разумеется, её раздражение не было наигранным. Было тяжело общаться со своим другом в этом доме, и девушка сильно нервничала. Она не привыкла к этому дому и была не готова принимать в нём гостей, но выхода у неё всё равно не было: ей надо было как-нибудь выходить на связь со знакомыми, она не могла жить тут одна. И в то же время, хотя гриффиндорка отдавала себе отчёт в том, что такой разговор должен будет когда-нибудь состояться, она не думала, что это будет так скоро, всего лишь на второй день жительства тут. Ей было страшно, что друзья не поймут совершенно безумного на первый взгляд желания вытащить Малфоя из тюрьмы.

– Гарри, мне сейчас не очень легко обсуждать свой уход с площади Гриммо, поверь… Вы мне очень дороги, но… – хотелось что-то немедленно придумать, например, про желание иметь собственный дом, но… Гриффиндорцы не врут. По крайней мере, если без этого можно обойтись… И сейчас был именно такой случай. – …Но я не могу позволить дому Малфоя зарастать пылью и паутиной, когда спокойно могу этому помешать, – закончила она.
Гарри ухмыльнулся.
– Герм, ты прекрасно понимаешь, что эльфы…
– А что эльфы? Раз приберутся, два приберутся… Потом поймут, что хозяин не придёт и перестанут заниматься прямыми обязанностями.

Юноша вздохнул, так как на это ему нечего было возразить. И всё равно, он понимал, что не только желание сохранить поместье сподвигло Гермиону так скоропостижно переселиться сюда. Вряд ли девушка оставила идею освободить Малфоя, но после того, как Гарри высказал ей свое мнение об Особо Опасном Пожирателе, Гермиона скорее всего не захочет делиться своими соображениями с друзьями. И это его, Гарри, вина: теперь, если с девушкой что-нибудь случится, он будет чувствовать себя виноватым и ответственным за неё.

– Миона, скажи мне честно, что ты собираешься делать для его освобождения?
Рука девушки с чашкой чая замерла на полпути ко рту. Она медленно поставила напиток на стол.
– С чего ты взял, что я хочу добиться освобождения Люциуса Малфоя?.. – осторожно произнесла она.
– Миона, я не спрашиваю, собираешься ли ты его освобождать, – нетерпеливо перебил её Гарри. – Я лишь спрашиваю, будешь ли ты искать приключения на свою голову или тихо сидеть… здесь за книгами?.. – парень слегка замялся, не зная, как охарактеризовать Малфой-мэнор по отношению к девушке.
– Если я и буду этим заниматься, то я буду сидеть дома, – Гермиона заметно нервничала. – Но это не значит, что я буду обязательно его вытаскивать из тюрьмы!.. – поспешно добавила она.
Гарри облегченно вздохнул.
– Знаешь, я бы рад побыть тут подольше, но обещал Джинни, что скоро вернусь домой, – уголки губ слегка дрогнули, словно юноша не был уверен, стоит ли посылать подруге улыбку.

Гриффиндорка расслабилась и почувствовала безмерную благодарность другу за его тактичность, за то, что он не стал расспрашивать её дальше. Она понимала, что не станет ему лгать, и, если он спросит, ответит всю правду: скажет, что у неё уже готов примерный план по освобождению Люциуса, и, возможно, Драко. А Гарри это бы точно не понравилось. Но юноша, очевидно, тоже это понимал и не стал усердствовать в расспросах.

– Ну что, проводишь меня? Или эта честь опять достанется твоему домовику?
Девушка весело рассмеялась и пошла провожать друга.

***
Захлопнув дверь, Гермиона тихо вздохнула. Она любила своих друзей, но сейчас хотелось лишь одного – пойти в библиотеку, устроиться в удобном кресле с книжкой в руках и на время отключиться от общего мира.
Если её план удастся, то Люциус Малфой и его сын будут на свободе через несколько месяцев; если все её усилия окажутся тщетны, то долг жизни она сможет вернуть только сыну своего спасителя.
В одной из книг по магическому правосудию было написано, что человек может избежать тюрьмы, если найдутся беспристрастные свидетели, способные дать неопровержимые доказательства его невиновности. Но свидетелей должно быть несколько, и все они обязаны пройти специальные тесты на магическое воздействие: если хоть один из них находился под заклятием памяти или принял антидот к веритасеруму, то заключенный лишался практически всех шансов на освобождение. И Гермиона не могла не согласиться с верностью этой системы: наложить заклятие мог любой из свидетелей, что означало желание солгать, оправдать невиновного.
Девушка не знала, как Авроры определяют наложенную на человека магию, но ей было нечего бояться: надо будет найти директора и расспросить его о том маггле, затем доставить его в Министерство на допрос, и дело сделано! Воспоминания Джона чисты, Гермионы – тем более, ей действительно нечего скрывать. Так что осталось узнать несколько нюансов, подготовить достойное оправдание Малфоя, поговорить с директором… В любом случае, на это уйдёт несколько недель. Ещё надо прибавить неделю на разбор неожиданных трудностей, неделю – на поиски главы Хогвартса, пару недель на договоры о пересмотре дела Люциуса… И того – около пары месяцев. Оставалось надеяться, что оба Малфоя не решат проблему заключения в тюрьме самоубийством…
Девушку передёрнуло.
«Ну уж нет! Теперь он никуда от меня не денется… С того света достану – но долг верну»

***
В камере было сыро. Уже вторые сутки ливень, а стражи Азкабана даже не позаботились о том, чтобы наложить водонепроницаемые заклинания на редкие окна. 
Камера Люциуса и Драко была одной из самых шикарных в тюрьме, потому что в ней было окно. Правда, сейчас они этому отнюдь не радовались – промозглый дождь заливал пол и заставлял сидеть на койках, поджав под себя ноги. Старший Малфой грустно смотрел на сына и надеялся, что у гриффиндорки хватит мозгов на то, чтобы понять – Драко не заслужил такой участи. Безусловно, он надеялся не без причины – он спас девушке жизнь, а студенты, окончившие Гриффиндор, всегда славились своей благородностью и упёртостью. Наверняка Грейнджер сообразит, что к чему и попытается вытащить отсюда Драко.
Люциус был готов оставить девчонке все деньги и своё родовоё имение, главное – чтобы она им помогла. Он всячески пытался убедить себя в том, что лично ему уже не помочь, но надежда умирает последней. Иногда Малфой был более чем уверен в том, что это чувство будет жить после смерти человека ещё несколько минут лишь затем, чтобы окончательно убедиться в его гибели и скончаться следом. Однако сейчас Люциус был жив, а вместе с ним были живы воспоминания о спасении гриффиндорки. Какой-то голосок в голове упрямо твердил, что она не сможет вот так его бросить, но в такое время мужчина старался разговорить Драко, мысленно умоляя себя поверить в безвыходность ситуации.

На соседней койке заворочался дремлющий юноша, и его отец шумно вздохнул.
Драко рассказал ему всё, что случилось на поле битвы после исчезновения Люциуса. Последний вряд ли услышал много – после того, как Драко начал свой рассказ, мужчина перестал воспринимать реальность.
Его сын сражался за Орден.
Вообще-то Малфой ушёл на вызов Лорда, запретив Нарциссе и Драко куда-либо выходить из поместья, но сын дал матери успокоительное зелье вместе со снотворным и ушёл.
Ушёл, чтобы сражаться вместе с Аврорами, которые спустя два дня убили его мать.
Люциус давно убедился в несправедливости жизни, но судьба вновь и вновь тыкала его носом в последствия своих ошибок. Если бы он не пошёл на службу к Волдеморту, его семья уцелела бы.
У Драко даже не было Метки, но ведь стражам порядка это не помешало посадить его сюда!..
Последнее время размышления на эту тему стали основным развлечением Малфоя. В такие моменты ему хотелось выть, подойти к решётке, схватиться за прутья и грубо трясти её, выкрикивая Аврорам всё, что он о них думает.
Но он не мог этого сделать.
Не сейчас.
Пока он жив, он не оставит сына. Если Грейнджер вытащит отсюда Драко, то ему больше нечего терять; а если повезет очень сильно, то сын сможет вытащить отсюда и своего отца. И тогда – чёрт с ним, с домом, с деньгами!.. Пускай Гермиона распускает всех его эльфов, пускай перекрашивает особняк в гриффиндорские тона и переезжает туда со своими друзьями!.. Люциус был готов даже на то, чтобы жить в доме Уизли. Да что там!.. Ему бы сейчас роскошью показалась даже хижина этого лесничего в Хогвартсе.
«Но, – напомнил он себе, – всё это будет лишь в том случае, если гриффиндорка вытащит отсюда Драко, а тот, в свою очередь, найдёт способ выкрасть отца из тюрьмы».

…Не по-летнему холодный ветер бушевал в холодной камере, и ни один из Малфоев не смел поверить в своё относительно стабильное будущее. 
А в одной из комнат Малфой-мэнора тихо посапывала молодая девушка, улыбаясь тёплым потокам воздуха, влетающим в окно, и даже во сне она видела огромные книги, которые могли поспособствовать исполнению задуманного плана…