Библиотека

В последнее время он чувствует его постоянно. Везде.

В запахе зелий – да, это неудивительно, от него всегда пахло зельями, травами, малоприятными компонентами. Многим не нравилось.
Ему – нравилось. Всегда. Он не боялся малоприятных вещей. Тот, пахнувший зельями, и сам был малоприятен.
Ключевое слово - «был».
Великий Салазар...

Он чувствует его в звуках музыки. Никто и никогда не ассоциировал этого мрачноватого типа с музыкой. И сам Люциус не задумывался об этом. А теперь специально завел эльфа-волынщика. Пронзительные унылые звуки, одновременно резкие и протяжные, напоминают ему о нем, почему-то только о нем. Он слушает волынку часто - в последнее время все чаще.

Он чувствует его в дыхании декабрьского ветра.
Полтора года, как его нет. Наступает второе Рождество – без него.
Но в дыхании декабрьского ветра он возвращается. Люциус гуляет по парку, и ветер развевает его мантию. Он поворачивается, и мантия взлетает черным вихрем.
И еще раз. И еще.

Драко видит, что происходит что-то странное, но не рискует спрашивать.

Он чувствует его за каждым углом в Лютном переулке, и наведывается туда каждый день. Это входит в привычку. Иногда он резко оглядывается – настолько сильно ощущение, что он сейчас за спиной.
За спиной никого нет.
Но он его чувствует.

Он чувствует его кожей, нервами и иногда – ладонями, во сне.
Он просыпается и обнаруживает в ладонях – пустоту.
Осенью от этого ощущения пустоты перехватывало дыхание и обручем сдавливало грудь.
Теперь он чувствует, что еще немного – и под ладонью окажется живое тепло. 
Это абсолютно нелогично и нереально. Он прекрасно понимает, что происходящее – происходить не может. Он не понимает, почему его чувства, сговорившись, решили обманывать его. Он всегда был очень здравомыслящим магом и никогда не верил в чудеса.
Но в книжном магазине, где проходит презентация книги «Зелья и снадобья: все непризнанные открытия двадцатого века», он слышит в общем гуле его голос.

И он ждет. Не сходит с ума, не нервничает, не пытается лечиться. В иррациональной уверенности он ждет того, что должно случиться.
Он даже почти не удивляется, когда в начале января чья-то рука ложится на его плечо привычным жестом. И знакомый голос привычно произносит:
- Люциус...
Но он не может обернуться, и Снейп сам обходит его, и знакомый силуэт расплывается перед глазами, и Люциус Малфой чувствует, что ему необходимо прикоснуться – только чтобы убедиться в реальности: не окружающего мира, нет, - черт с ним, с миром, - в реальности того, кто стоит перед ним.
Он чувствует, как его прижимают к пахнущей зельями, колюче-холодной мантии, под которой несомненно бьется сердце – так громко бьется! - как ложится на спину узкая ладонь, и все тот же голос, с непривычной легкой хрипотцой, говорит негромко над ухом:
- Ну что ты, Люциус, что ты, теперь все будет хорошо...

T H E E N D