Библиотека

Мгновение спустя они оказались на том самом месте, откуда Люциус забрал Гермиону. Аппарировать вместе с ней в отдалённые убежища, заниматься любовью, а потом возвращать девушку на место стало уже почти традицией для Малфоя. «Не стало», - тут же подумал он. – «Это было в последний раз». Он отпустил руку гриффиндорки, глядя на то, как медленно её пальцы выскальзывают из его ладони. Гермиона стояла, опустив глаза в землю и Люциус мог беспрепятственно рассматривать её непослушные волосы, развевающиеся на ветру, хрупкие плечи и бледное лицо.
- Ты можешь идти, – наконец произнёс он.
- Не приходите больше, пожалуйста, – почти неслышно прошептала Гермиона. Она боялась сказать эти слова, но это было самое большое её желание. Малфой ответил с лёгкой усмешкой на губах:
- Я не приду. Ступай.
Девушка бросила на него короткий взгляд и отошла на несколько шагов. Люциус молча смотрел на неё с непроницаемым выражением лица.
- Я буду счастлива с Роном! – практически выкрикнула она, перед тем как броситься бежать. Она боялась, что Малфой метнёт в неё Аваду или Круцио, но маг продолжал недвижимо стоять. Когда силуэт Гермионы превратился в маленькую точку, он покачал головой и тихо сказал:
- Нет. Не будешь.
***

- Красавица! – заключила миссис Уизли, оглядывая результат своих стараний. Она почти час крутилась вокруг Гермионы, делая ей причёску и подправляя макияж. Настал день свадьбы Рона и Гермионы. С самого утра в Норе царило весёлое оживление, Молли была занята девочками, кроме невесты нужно было нарядить и Джинни, которую отпустили из Хогвартса на один день. Младшая Уизли была невероятно рада оказаться дома ещё до рождественских каникул, пусть только и на несколько часов. Она уже прожужжала Гермионе все уши рассказами о школьной жизни. Хоть теперь Хогвартс был совершенно другим учебным заведением, чем тогда, когда в нём учились Рон, Гермиона и Гарри. Джинни ни разу не произнесла имени своего погибшего возлюбленного и можно было подумать, что она уже забыла его. Но это было не так, девушка каждую ночь засыпала с именем Гарри на губах. Однако она не хотела расстраивать остальных своими грустными мыслями, тем более, в такой праздничный день. Её брат женился на самой лучшей девушке, какую только Джиневра могла ему пожелать.
- Гермиона, ты великолепно выглядишь! – воскликнула она, рассматривая труды рук своей матери. – Надеюсь, Рон тоже постарается и будет выглядеть достойным тебя!
- Вы меня смущаете, - улыбнулась Гермиона. – И слишком много хлопот. Мы могли бы и попроще всё устроить…
- Это же твоя свадьба, милая! – Молли подошла к невесте и ласково взяла её за руку. – Разве можно, чтобы вы с Роном не получили праздника?
Гриффиндорка кивнула. Спорить с миссис Уизли было бессмысленно. Она весело улыбнулась, но на душе у неё скребли кошки. Из головы не выходили слова Малфоя. Да и сам Малфой постоянно стоял у неё перед глазами. Его слова, жесты, взгляды, движения – вот о чём думала Гермиона в ночь накануне свадьбы, а вовсе не о своём женихе.
- Так, до церемонии ещё полчаса, - заметила миссис Уизли, бросая беглый взгляд на настенные часы, - оставляю вас вдвоём и пойду, проведаю, как там мальчики. Джинни, ровно в два часа вы с Гермионой спускаетесь в гостиную.
- Да, мама, – тоном послушной девочки откликнулась младшая Уизли. Гермиона тоже кивнула. Как только за Молли захлопнулась дверь, Джинни бросилась к Гермионе, схватила её за руки и повалила на диван.
- Рассказывай! – требовательно произнесла она.
- Что рассказывать? – Гермиона побледнела. Ей было что рассказать подруге, но вряд ли Джинни хотела услышать именно это.
- Про тебя и Рона! У вас уже… было? – щёки девушки тронул лёгкий румянец.
Гермиона стала ещё бледнее. Джинни, сама того не желая, напомнила ей о предстоящей брачной ночи.
- Ты что? Ну скажи, я же твоя подруга! – рыжеволосая девушка недоверчиво взглянула на собеседницу. – Не было?
Гермиона мотнула головой.
- Значит, будет! Ты мне расскажешь, правда?
- Джинни, он же твой брат! – этот разговор был неприятен Гермионе и она хотела, чтобы эти 15 минут прошли как можно быстрее.
- Ну я не прошу рассказывать про Рона. Расскажи про себя… про то, как это – быть вместе с любимым мужчиной.
Гермиона взглянула на Джинни. Она прочитала в карих глазах глубоко спрятанную тоску и неисполнившиеся мечты. Она тоже хотела любить и быть любимой и не её вина в том, что Гарри погиб так нелепо и так рано.
- Конечно. Я расскажу тебе, – пообещала невеста. «Если мне будет, что рассказывать», - добавила она про себя.
Глаза Джинни просияли.
- Я приеду домой на Рождество. Тогда мы с тобой и наговоримся. Письма в Хогвартс писать не стоит, всё проверяют.
- Как Гриффиндор? – спросила Гермиона, чтобы сменить тему.
- Гриффиндора больше нет… как и Рэйвенкло, Хаффлпаффа. Теперь мы все – один большой Слизерин. Конечно, мы все держимся вместе, да и учителя, из тех, кто остался, нас поддерживают. Но там очень трудно. При маме я стараюсь такого не говорить, она и так слишком много переживает. Знаешь, Миона… я часто вспоминаю профессора Снейпа. Как мы ненавидели его в прошлом году. А теперь я понимаю все его поступки, понимаю, как он защищал нас. А мы узнали всё слишком поздно… - Джинни замолкла.
- Мы должны быть сильными. Это всё временно, я не верю, что они будут у власти долго, – тихо заговорил Гермиона. – Надо верить в лучшее.
- Да, - кивнула Джиневра. – Я верю. Но иногда устаёшь верить. И хочется сделать одно простое движение, упасть в безвоздушное пространство, где встретишься со всеми, кого потерял… с Фредом, Тонкс, Люпином и… и с Гарри… - голос девушки был глухим и Гермиона поразилась тому, насколько юная волшебница, сейчас сидевшая перед ней, отличалась от той Джинни Уизли, которую она видела чуть больше полугода назад.
- Не говори так, ты что! – гриффиндорка схватила подружку за руку и энергично встряхнула. – Даже не думай!
- Это я так… не обращай внимания, – Джинни вскинула голову и весело улыбнулась. – Смотри, уже два! Нам пора идти.
Гермиона взглянула на часы. Было ровно два часа дня. Время её свадьбы. Она поднялась, поправила немного смявшуюся юбку и оглядела себя в зеркало. «Я буду счастлива. Несмотря ни на что». – поклялась она себе.

Спустившись в украшенную белыми и розовыми цветами гостиную, Гермиона вначале увидела Джорджа, стоявшего возле лестницы, потом Молли рядом с чиновником из Министерства, и, наконец, смущённого Рона. Её жених был в новом костюме, который заставлял его чувствовать себя неловко, но одновременно придавал ему взрослости. Гермиона подарила парню улыбку и подошла к Джорджу, который подал ей руку. Церемония начиналась.
- Надеюсь, вы с Роном будете счастливы, – тихо прошептал он, ведя девушку к импровизированному алтарю.
- Конечно, – так же тихо ответила Гермиона.
- Наверное, нет смысла спрашивать у тебя что-то о нашем движении? Этой свадьбой вы всё решили…
- Джордж, здесь не место и не время, чтобы говорить об этом.
- Ты права, – парень подвёл девушку к Рону и полушутливо произнёс:
- Вручаю тебе эту драгоценность, братишка. Смотри, не разбей.
- Не бойся, – вполне серьёзно ответил жених и взял Гермиону за руку. Они повернулись к министерскому посланнику, который не скрывал своей скуки и презрения ко всему происходящему. Он быстро задал необходимые вопросы, произнёс надлежащие слова и шлёпнул печати на документы. После того, как молодые люди обменялись кольцами и поцеловались, волшебник наскоро пробормотал: «Объявляю вас мужем и женой», – и покинул Нору. Семья Уизли осталась одна в своём доме. Рон и Гермиона, держась за руки, на которых поблёскивали тонкие кольца, смущённо глядели по сторонам. Молли украдкой вытирала слёзы. Джинни смотрела на брата и невестку взглядом, полным одновременно счастья и грусти. Джордж взирал на эту картину достаточно безразлично.
- Поздравляю вас, дети! – наконец воскликнула миссис Уизли и бросилась к молодожёнам с объятиями.
Неловкость была забыта. На Рона и Гермиону посыпались поздравления, а потом Молли пригласила всех пройти к праздничному столу. Это был обычный семейный обед с нотками праздника. Единственным, кто не принимал участие во всеобщем веселье, был Джордж. Он молча пил шампанское и периодически бросал на невесту долгие, разочарованные взгляды. Молодой волшебник до последнего не верил, что эта свадьба действительно состоится. Ему казалось, что рано или поздно Гермиона должна понять, насколько для движения сопротивления важно её участие. Сильная ведьма, подруга Гарри Поттера, олицетворение того, что ненавистно нынешней власти – она могла бы стать прекрасным символом. «Неужели я ошибся в ней?» - рассуждал Джордж. – «Разве я так плохо разбираюсь в людях?»

Когда обед и последующие после него посиделки закончились, было около семи вечера. Первой с помощью камина Нору покинула Джинни. Молли и Джордж тактично удалились из гостиной и разошлись по своим комнатам. Старший Уизли в эту ночь решил остаться ночевать дома, чему миссис Уизли была чрезвычайно рада. Тем временем Рон крепко обнял Гермиону и прошептал ей на ухо:
- Теперь ты моя жена.
Она нервно хихикнула в ответ. Парень погладил её по спине и нежно поцеловал в губы. Его объятия стали более крепкими и он тихо спросил:
- Пойдём?
Гермиона сглотнула и попробовала кивнуть, но шея не слушалась. Тогда Рон подхватил девушку на руки и понёс её к лестнице. Миновав последнюю ступеньку, он направился к дверям своей спальни. Не опуская Гермиону Рон ногой открыл дверь и зашёл внутрь. Потом так же закрыл и остановился около кровати.
- Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, – прошептала Гермиона.
Рон осторожно поставил свою драгоценную ношу на ноги и положил руки девушке на плечи. В комнате было темно и только белое платье невесты слегка светилось. Парень стал целовать её, попутно медленно расстёгивая крючки и развязывая ленты. Платье Гермионы с шумом упало к её ногам и Рон оглядел свою жену восхищённым взглядом.
- Ты прекрасна.
Она покраснела и опустила глаза. Он сбросил с себя пиджак и рубашку и снова поднял Гермиону на руки, на этот раз опустив на кровать, и лёг рядом с ней. Рон осторожно провёл ладонью по её груди и животу и остановился на белом треугольнике трусиков.
- Миона… - она снова заметила, что, когда голос Рона становится хриплым, то он напоминает интонации Малфоя. – Ты мне позволишь?
Она кивнула. Говорить Гермиона не могла, рот и губы были невероятно сухими. Рон дрожащими руками снимал с неё нижнее бельё и раздевался сам. Предложить молодой жене сделать с ним что-нибудь ему даже в голову не пришло. Девушка лежала на спине, скользя глазами по стенам и постепенно осознавала всю глупость и даже некую абсурдность ситуации. Ей было стыдно лежать обнажённой перед Роном, несмотря на то, что она была уверенна, что любит его. Она не могла вынести его тяжёлого взгляда. С Малфоем всё было не так. Да, она ненавидела его за то, что тот насиловал её и ещё больше за то, что она стала получать от этого удовольствие, но ей не было стыдно перед ним. Тем временем Рон прикоснулся губами к её груди и принялся языком терзать соски. Девушка вздрогнула, но не от возбуждения, а скорее от холода и нежелания чувствовать его губы и руки на своём теле. Она закрыла глаза, а когда снова открыла их, Рон был уже над ней, готовый в любую минуту, по его мнению, лишить Гермиону невинности. Взгляд девушки затуманился слезами. Она хотела ущипнуть себя за руку и проснуться от этого кошмара. Рон истолковал слёзы жены по своему.
- Не бойся… я постараюсь не сделать тебе больно, милая, – он осторожно развёл её колени и устроился поудобнее. – Всё будет хорошо. – Гермиона не успела сообразить что к чему, как Рон быстро и без труда погрузился в неё. Она отвернула голову, чтобы не видеть его удивлённого выражения лица .
- Тебе… - он покраснел, не зная как сказать. – Тебе не больно, да?
Гермиона молчала. Ей нечего было сказать в ответ.
- Ты не… не… это у тебя не в первый раз? – запинаясь, спросил Рон. Он всё ещё был внутри девушки.
- Нет… - прошептала она, едва шевеля сухими губами. – Прости.
Он перекатился на другую сторону кровати и Гермиона наконец-то смогла укрыться одеялом по самый подбородок. Рон долго молчал и девушка уже начала думать, что он заснул, как тишину вдруг разрезал голос, полный разочарования и горечи.
- Это был Гарри, да? В ту зиму… или, может быть, ещё раньше?
- Что? – Гермиона не могла поверить, что Рон до сих пор ревнует её к их общему другу. – Нет, это было бы невозможно! Он всегда любил только Джинни!
- Значит, Виктор? – продолжил делать предположения Уизли. – Четвёртый курс, так рано… Я даже не догадывался.
- Это не Виктор! – зачем-то крикнула Гермиона. Она могла бы сказать, что Рон прав и её первым мужчиной стал именно волшебник из Болгарии. Это было бы оптимальным решением, Крам навсегда исчез из её жизни и Рон мог бы простить её. Но почему-то девушка не хотела начинать семейную жизнь со лжи, пусть даже и во спасение.
- Тогда кто? – нервно воскликнул Рон.
- Почему это так важно для тебя, я не понимаю… - пробормотала Гермиона.
- Не понимаешь? – гриффиндорец сел и метнул на жену разъярённый взгляд. – Да я считал тебе чуть ли не ангелом, чистой, святой! Я боялся лишний раз к тебе прикоснуться! А теперь ты даже не хочешь сказать мне, кто был у тебя первым! Мерлин, Миона, я считал, что в эту ночь мы наконец-то станем близки…
- Прости, что не оправдала твоих ожиданий! – резко ответила девушка. – Рон, неужели ты не можешь просто переступить через это?
«Какое право он имеет обвинять меня в чём-то?» - колотилась внутри неё мысль. – «Он понятия не имеет о том, что мне пришлось пережить!» - она тут же укорила себя за такое отношение к Рону, но злость всё же была сильнее.
- Мне больно слышать твои обвинения! Откуда тебе знать, может быть, это худшее, что со мной случилось! – она ещё что-то говорила, слабо контролируя эмоции. Случилось именно то, чего она втайне боялась – Рон не смог понять и принять её.
- Нет… - по его лицу пробежала страшная догадка. – Тебя изнасиловали, – ответом ему было молчание Гермионы и то, как резко она отвела глаза. – Кто? – взревел он. – Кто? – почти нечеловеческим голосом заорал он, схватив Гермиону за запястья и заставляя смотреть на себя. – Кто? – так и не дождавшись ответа, спросил он в третий раз.
- Малфой, – без эмоций произнесла девушка. Рон отшатнулся. Его лицо побледнело, а глаза сузились и стали метать молнии.
- Когда? – спросил он каменным голосом. – Стой, не говори. Все эти твои странные ночные прогулки… Ты была с ним, да? И тогда, когда ты принесла разрешение, мне это показалось странным. Ты переспала с ним, чтобы получить эту грёбаную бумажку? – Рон перешёл на крик, совершенно не думая о том, что может разбудить весь дом. – Почему ты не сказала мне, что этот ублюдок шантажирует тебя?
- Потому что ты бы пошёл и убил его! – не выдержала Гермиона. – А потом нас всех приговорили бы за это к смертной казни! Рон, я не могла, понимаешь, не могла! Я должна была думать за нас обоих…
- Конечно, я же недостаточно умён для тебя, да? – Рон с трудом сдерживал рыдания. – Ты понимаешь, что ты предала меня? Это ведь было не один раз, как минимум дважды ты приходила ночью! А откуда я могу знать, что это не продолжается и теперь? Что ты не встречаешься с ним, когда я на работе?
- Рон, ты что… Ты хоть понимаешь, что говоришь? – из глаз Гермионы брызнули слёзы.
- Теперь я всё понимаю! Всё! – Уизли быстро оделся и отправился к двери. – Я любил тебя, Миона! Любил и сейчас люблю! Люблю и ненавижу! Ты меня предала, ты сделала худшее, что только можно было сделать! Я могу тебе простить всё, кроме того, что ты спала с Малфоем!
- Рон, он изнасиловал меня, Рон! Рон! – истошно крикнула Гермиона, но дверь за её мужем уже закрылась. Девушка откинулась на подушки и разрыдалась. У неё в голове не осталось мыслей, только слёзы, слёзы, слёзы. Всё случилось гораздо хуже, чем в самых ужасных её представлениях о первой брачной ночи.

Джордж крепко спал, когда в его дверь заколотил чей-то кулак. Парень с трудом продрал глаза и, обув тапочки, поплёлся открывать двери, чтобы сказать нежданному гостю всё, что он о нём думает. За дверьми стоял Рон. Меньше всего Джордж ожидал увидеть этой ночью своего младшего брата.
- Что ещё случилось? – пробормотал он.
- Я могу войти? – резко спросил Рон.
- Пожалуйста… - Джордж сделал жест рукой. – Что произошло, неужели у тебя случилось фиаско во время…
- Даже не думай продолжать! – Рон угрожающе поднял кверху палец. – Я пришёл, чтобы сказать тебе… я согласен.
- На что? – Джордж ещё не окончательно проснулся.
- Я согласен вступить в движение сопротивления. Теперь у меня есть повод желать их смерти. Особенно смерти одного мерзавца. – Рон угрюмо взглянул на ночное небо и добавил:
- И я клянусь, что убью его.

|| [В оглавление] ||